Из жизни двух городов. Париж и Лондон - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Конлин cтр.№ 61

Хотя предыдущее поколение поэтов, включая Поупа и Шенстнона, уже подготовило «почву для общественного мнения», настоящий фурор во Франции произвели стихотворение «Элегия на сельском кладбище» Томаса Грея (1751 г.) и поэма в девяти томах «Жалобы или ночные думы о жизни, смерти и бессмертии» Эдуарда Юнга (1742 г.). За первой «ночью» в поэме последнего следует вторая, в которой автор размышляет о времени, о смерти и о дружбе, а затем и третья, «Нарцисса». В стихотворном французском переводе поэма вышла в 1769 году под названием «Ночи Юнга» (Les Nuits d’Young);несколько раньше она вышла на французском языке в прозе. А самым заметным в ней стал эпизод «Нарцисса». В нем автор повествует о спешном ночном погребении прекрасной невесты Нарциссы, умершей от чахотки, в «чужую могилу» (то есть, уже «занятую»), поскольку ей было отказано в погребении на церковном кладбище из-за протестантской веры. Прообразом Нарциссы была Элизабет Темпл (падчерица Юнга), умершая в Лионе в возрасте восемнадцати лет, через несколько месяцев после замужества за Генри Темплом, и похороненная в одиннадцать часов вечера на больничном кладбище.

Отказ похоронить Элизабет/Нарциссу на церковном кладбище возмутил Юнга до глубины души. Он восстал против безжалостного фанатизма римско-католической церкви. «В то время как природа становится мягче, суеверия лишь нарастают, — писал он. — Природа оплакивает умерших, а мы отказываем им в достойном погребении». «Просвещенные» мыслители и члены молодой аристократической элиты, желавшие показаться просвещенными, с радостью присоединились к Юнгу и печально качали головами, осуждая «проклятое безбожие церковного рвения». Подобно семье Жана Каласа ^[94], Нарцисса стала символом невинной добродетели, подвергшейся бесчеловечному наказанию римско-католической церкви. Клод-Камиль Франсуа, граф Дальбон — владелец парка в Франконсиль-Ла-Гарен, в 1780-е годы приказал выкопать на территории парка «Пещеру Юнга». Граф также установил в парке пирамиду-памятник своим предкам и памятник Вильгельму Теллю. Парк Мопертюи, дизайн которого разработал Александр-Теодор Броньяр для маркиза де Монтескью, хранит памятник еще одной жертве католической церкви: адмирал Гаспар де Колиньи, протестант и герой войны, был убит католиками во время Варфоломеевской ночи в 1572 году. Следящие за модой французские аристократы, по-видимому, серьезно покопались в прошлом своей страны (также как и в прошлом Англии), вытащив на свет многочисленные преступления, свершенные во имя католической веры. «Элегия на сельском кладбище» Грея впервые появилась на французском языке в апреле 1765 года в Gazette Littéraire de l’Europe — «Европейской литературной газете», в переводе Жана-Батиста Сюара. В «Элегии» рассказывается о скромных надгробиях и простых погребальных надписях над могилами умерших селян — в месте, где суета и тщеславие уже не властвуют над людьми. Несмотря на скромные могилы, «праотцы села», что «в гробах уединенных навеки затворясь, сном непробудным спят», могли бы рассказать внимательному собеседнику немало историй о собственных чаяниях, о жизни, гордости и героизме.

Однако смерть всех уравняла, и вот они:

Несмотря на то, что тогдашняя популярность «Элегии» сегодня кажется нам незаслуженной, это стихотворение сильно повлияло на умы современников, призывая их рассматривать кладбища не как место скорби, а скорее как место размышлений о несправедливости Судьбы, дарующей посмертную славу одному и забвение другому без видимой связи с прижизненными заслугами умерших. Между тем другие аспекты: Бог, душа, обещание воскресения и страх вечной смерти, в «Элегии» отсутствовали вообще. «Бог» — последнее слово поэмы, но он в ней не присутствует. Смерть уравнивает всех, но лишь в результате наших собственных сентиментальных чувств и воспоминаний, а не по приказу могущественного господа Бога.

Конечно, английские пейзажные парки Монсо и Эрменонвиль ничуть не напоминали кладбищенские пейзажи Парижа восемнадцатого века. Здесь, как и в Лондоне, мертвые лежали в тесноте на церковных кладбищах в центре города, однако, в отличие от Лондона, большинство умерших хоронили в общих могилах. В 1186 году парижское кладбище Невинных (Les Innocents) впервые обнесли стеной, и до 1765 года его все еще использовало более восемнадцати городских приходов. Каждые полгода на территории кладбища рыли пятидесятиметровую яму, вырытой землей засыпая старую, и начинали постепенно заполнять ее телами. На протяжении многих месяцев мертвецы лежали, прикрытые лишь тонким слоем негашеной извести. По прошествии достаточного, на взгляд церковных властей, времени, старые могилы снова раскапывали. Черепа и кости перетаскивали в окружавшие кладбище дома-склепы, укладывая их в геометрическом порядке. Эти склепы представляли собой низкие деревянные строения с открытыми оконными проемами, куда могли заглянуть любопытствующие.

Когда территория кладбища еще больше сократилась из-за дороги, проложенной Людовиком XIV, скученность стала совершенно невыносимой. К тому же прямо за кладбищенской стеной располагался городской рынок, что вызывало справедливые жалобы горожан: распространявшаяся из-за стены вонь мешала им торговать. Мерсье был одним из тех, кто выступал против дальнейшего использования кладбища Невинных. Среди реформ, прописанных в «Параллелях», есть требование расчистить кладбище до самой церкви Сент-Эсташ, продезинфицировать почву и устроить на этом месте городской рынок. В 1765 году Парижский парламент принял указ о закрытии кладбища, однако на деле ничего не изменилось. В ноябре 1785 года была совершена вторая, на этот раз удачная попытка навести порядок. В течение пятнадцати месяцев груженные костями и черепами повозки вывозили останки через Порт-д’Анфер, что на южной стороне города, и сбрасывали их в шахты старинных каменоломен. В 1787 году туда же перевезли останки Святого Евстафия и Святого Этьена-де-Гре. Лишь после того, как Пер-Лашез достигло пика своей популярности, власти поняли, что парижские катакомбы можно превратить в туристическое место, каковым они и являются сейчас…

Жак-Анри Бернарден де Сен-Пьер, культовый автор и мастер сентиментального романа, впервые привлек внимание публики к английским «кладбищенским» паркам в стиле Монсо, предложив использовать их по прямому назначению. В трактате «Этюды о природе» (1784 г.) автор посвятил целую главу идее создания «Элизиума» — райского места — в Париже. Хотя Сен-Пьер не внес конкретных идей по ландшафтному дизайну или разбивке парка-кладбища, картина, которую он описал в своем трактате, соответствовала образу Пер-Лашез, не в последней степени в смысле привлечения туристов. «Если они побывают здесь при жизни, — писал Сен-Пьер, — то захотят вернуться сюда и после смерти». «Элизиум» должен был служить поддержанию сплоченности населения из-за отсутствия разделения кладбища на классы.