Ореховый лес - читать онлайн книгу. Автор: Мелисса Алберт cтр.№ 56

– Она сбежала от тебя, – сказала я и увидела, что мои слова произвели эффект пощечины. – Мы обе сбежали. Я выросла в реальном мире. Я помню его – помню, как обдирала коленки, как читала библиотечные книжки, как ела всякое дерьмо в забегаловках на заправках. Как я болела и валялась перед телевизором. Помню, как жизнь шла своим чередом, и я ездила в автобусах, и страдала от одиночества. Я все это помню!

– Правда помнишь?

Я долго смотрела на нее, потом – на свои ладони, загрубевшие, ободранные, такие не-сказочные. Я думала о том, как жизнь сразу выцветала, едва оказываясь позади, слабые отметины на коже мира затягивались, как отпечатки следов в грязи.

– Ты сошла с ума, – сказала я. – И ты умерла. А я пришла сюда, чтобы вернуть Эллу.

– Вернуть ее? Откуда? – она улыбнулась почти кокетливо. Лишь слабая тень осталась от того, как она выглядела раньше, когда ее лицо притягивало взгляды. Она очень состарилась с того момента, когда рассказывала дочери-подростку сказку в темной спальне.

– Из Сопределья, – выговорила я. – Ее забрали Сопредельные.

Алтея покачала головой.

– Уверяю тебя, ты ошибаешься. Это ты им нужна, Трижды-Алиса. А она послужила всего лишь… – она щелкнула пальцами. – Всего лишь отвлекающим маневром.

Приманка. Финч был прав. Элла, где бы она сейчас ни была, послужила приманкой.

– Тогда где она? Если не здесь, то где? – я повысила голос. – Мне плевать, призрак ты, воспоминание или кто, да хоть голограмма, но, пожалуйста… Она ведь твоя дочь. Пожалуйста, скажи мне, как ее вернуть.

– Ты считаешь меня призраком? Ну да, я обитаю в этом старом мертвом доме, как привидение, а он обитает во мне, но однако же я не мертва.

Старуха схватила меня за руку и прижала ее к податливой, как тесто, плоти под пожелтевшей от времени полосатой блузкой – как раз напротив сердца.

Я ощутила глухое биение под своими пальцами.

Она была живая.

– Но… но в письме…

– А, вы все же получили письмо? Я не была уверена, что оно дойдет. Письмо о смерти было нужно, чтобы она привезла тебя обратно, – Алтея хрипло и печально засмеялась. – Но и этого оказалось недостаточно. А что теперь? Что заставило тебя вернуться теперь?

Мое сердце пожирало само себя. После всего случившегося я все еще хотела думать, что в этом замешана Алтея – что это она протянула холодную руку в мой мир, чтобы привести меня сюда. Потому что она… Что? Любила меня? Нуждалась во мне? Глупая Алиса. Мне нравилось думать, что детские мечты остались позади – но вот я разговаривала с одной из них, и она заставляла меня чувствовать себя пятилетней дурочкой.

Но зато меня любила Элла. Моя мама. Моя похитительница. Воровка, как назвала ее Ханса.

Она все еще была моей – теперь, может быть, даже в большей степени, потому что я знала – это был ее свободный выбор. Нужда в ней, тоска по ней снова зашевелилась в моей груди. Это чувство было еще птенцом, слабым, с мокрыми перышками, но уже яростным. Я стиснула зубы и решила, что оно станет спасательным тросом, который вытащит меня из зыбучих песков этой душной и тесной комнаты, пропахшей пылью, с ночной темнотой, сочащейся в окна.

– Элла пропала, – сказала я. – Они увезли ее куда-то – может быть, в какое-то место в Нью-Йорке, я не знаю. И книга, твоя книга. Она преследовала меня. Дважды-Убитая Катерина… заставила меня прийти сюда. – Я обнаружила, что не могу сказать ей ни слова о Финче. Ему бы это разбило сердце – видеть Алтею такой.

– Конечно, она тебя отыскала. Ты ведь ходячий и говорящий мост в Сопредельные земли. Куда бы ты ни шла, там истончается стена между мирами. Они проходят сквозь. И причиняют ущерб.

– Она пыталась меня убить. Заставить меня вскрыть себе вены в лесу. Зачем ей это?

– А! – глаза Алтеи ярко вспыхнули. – Катерина умна. Убей они тебя сами, цена была бы слишком высока для них. Но если бы ты пролила свою кровь собственной рукой? Ты, Трижды-Алиса? Это могло бы прожечь между мирами не затворяющуюся дверь. И их нечестивым каникулам в нашем мире не было бы конца.

Трижды-Алиса. Это имя прожгло мне кожу, отметилось рубцом.

Старуха смотрела на меня с чувством, напоминающим уважение.

– Значит, ты смогла пройти сквозь лес без проводника. Надо же. Жизнь в нашем мире не сделала тебя совершенно беспомощной. Наверное, ты в чем-то похожа на Эллу.

– Да, похожа, – отрезала я.

Алтея затянулась сигаретой, о которой я уже было забыла.

– Элла не могла спокойно пройти мимо потерявшейся овечки. Особенно мимо тебя в плетеной кроватке, тебя с этими ужасными черными глазами. Я собственноручно пыталась отнести тебя назад, пока они не убили ее в попытке тебя вернуть. – Глаза ее потемнели. – Но Элла меня за это возненавидела и убежала вместе с тобой. Подальше от них, а заодно и от меня. Как будто я тоже – сказочное чудовище.

– Но они не черные. Мои глаза, они карие, – с глупой надеждой сказала я. Как будто в подобную замочную скважину можно было проскользнуть и убежать обратно в реальную жизнь.

– Они изменили цвет, когда ты покинула Ореховый лес. И этого было достаточно, чтобы Элла уверилась в своей правоте. Она написала мне – в то время сюда еще регулярно приходили письма, – рассказала, что Сопределье постепенно выходит из тебя. Это стало целью ее жизни – спасти тебя, дать тебе настоящую жизнь. У нее получилось? Твоя жизнь была настоящей? – ее голос постепенно переходил от отчаяния к надежде – чахлой и печальной, но, тем не менее, – надежде.

Я вспомнила нашу жизнь без корней, все время на колесах, в дороге, и проклятые несчастья, которые преследовали нас от дома к дому. Я чувствовала пружины каждого продавленного дивана, на котором я спала, впечатавшиеся мне в ребра, и тяжелые взгляды хозяев, когда мы превышали лимит их гостеприимства, и боль в спине, когда по нескольку дней приходилось ночевать на сиденьях в машине, притворяясь, что я не понимаю, что мы бездомные.

Я увидела Эллу. Ее руки, стискивающие мои запястья, когда мы с ней хором считали до ста, чтобы загнать обратно мой безграничный гнев. Крепости из одеял, которые она строила для меня в гостевых комнатах, ее привычку спать без подушки, чтобы я могла позабыть, что мы здесь – только обуза на одну ночь. Тонкие морщинки, лучами разбегавшиеся от уголков ее глаз и такие неуместные на лице женщины, которая толком так и не стала взрослой. Женщины, которая предпочла спасти меня, убежать вместе со мной, тому, чтобы строить свою собственную нормальную жизнь.

– Да, – ответила я. – У нее получилось. У меня была замечательная жизнь. Нет, она и есть замечательная.

Алтея вскинула голову, разглядывая меня сквозь опущенные ресницы.

– А она – Элла – говорила когда-нибудь обо мне?

Первым моим побуждением было причинить ей боль. Но я смотрела на тугие узлы ее суставов, на морщинистый мешочек рта, сомкнувшийся вокруг сигареты, и понимала, что не могу.