Ореховый лес - читать онлайн книгу. Автор: Мелисса Алберт cтр.№ 53

Элла свернула налево, я – за ней. Коридор казался таким длинным, что наверняка это был обман зрения – я ведь видела этот дом снаружи. Он, конечно, был большим, но не настолько. Я пробегала мимо запертых дверей, дергая за ручки одну, вторую… Мне показалось, что из-за третьей послышался смешок – но совсем даже не детский.

Седьмая дверь раскрылась. За ней была маленькая комната. На письменном столе между двух окон стояла пишущая машинка. Рядом с ней в зеленой стеклянной пепельнице – сигарета, выкуренная почти до фильтра. С конца сигареты свисал столбик пепла. За окнами был совсем другой день, чем тот, в который я вошла сюда – серое небо над тронутой инеем зимней травой.

Я на цыпочках подошла к машинке, из которой свисал свивающийся в трубку лист бумаги. По нему бежала кривая печатная строчка.

Алиса родилась с глазами черными-черными, без белков, и повитуха сбежала от роженицы сразу, даже не потрудившись обмыть новорожденную.

Волоски у меня на шее встали дыбом, словно я чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Кто-то невидимый тянулся жадными пальцами… Я бросилась прочь из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Коридор изменился. Он стал светлее и короче и кончался оранжереей под стеклянной крышей, заполоненной зеленью. Солнце лилось сквозь прозрачный потолок на деревья – некоторые я узнавала, некоторые нет, а некоторые – я могла поклясться – только что встречались мне в лесу. Я медленно шла вперед, вытянув перед собой руки. Воздух был влажным и сладким. На траве – такой яркой, что она просто не могла быть настоящей – стоял клубнично-розовый хромированный радиоприемник.

Я присела перед ним на корточки и покрутила колесико. Из приемника полилась музыка, и свет солнца потускнел. Это была песенка, которую я слышала в автобусе, только теперь в танцевальном ритме. Я быстро выключила радио, и свет снова стал ярче – причем настолько, что стал слепить глаза. Я заслонила лицо рукой и вышла прочь из оранжереи, но в дверях наткнулась на что-то плотное и теплое.

– Господи, – сказал он. Это был мужчина. Я врезалась в человека. – Ты когда-нибудь оставишь меня в покое?

Снова была ночь. Мужчина отступил от меня в глубь помещения, освещенного искусственным оранжевым светом. Мы были в просторной бильярдной, декорированной под средневековье, с нарочито грубыми деревянными стенами. Мужчина был одет в мятый фрак. Он выглядел как граф, в которого могла бы влюбиться Барбара Стэнвик в каком-нибудь пароходном круизе, прежде чем броситься в объятия юнги в исполнении Кэри Гранта.

Столкнувшись со мной, он выронил полный до краев бокал, и теперь моих ноздрей коснулся резкий запах джина. В другой руке у него был пистолет. Не такой, как у Гарольда – тупорылая черная штуковина, созданная для насилия, – а длинный и элегантный, как борзая собака. Мужчина держал его на плече, как мальчик, играющий в солдата.

– Вы меня видите? – спросила я, не зная, по каким правилам живет этот мир. Может быть, здесь я была привидением. Можно ли меня убить, выстрелив из пистолета?

– Да я только тебя и вижу. Это меня просто бесит. Просто бесит! – голос его резко взвился, но глаза оставались влажными и тоскливыми.

– Кто вы? – спросила я, потянувшись, чтобы коснуться его рукава. – И за кого вы принимаете меня?

Он быстро отступил на шаг.

– Убирайся, подлая тварь. Я могу избавиться от тебя, даже если у нее не получилось. Хоть твое касание и холодно, как могила, я знаю, что ты пришла прямиком из пекла.

Он неверной походкой удалился, пройдя сквозь озерцо коньячно-рыжего света куда-то в темноту у дальней стены. В тишине прозвучал одинокий выстрел.

Я выбежала из комнаты, в ушах звенело. Борясь с головокружением, я брела по широкому полуразрушенному коридору, чей выстланный плиткой пол порос мокрым мхом. Оконный переплет был увит плющом, все вокруг пахло гнилью. Коридор привел меня в гостиную с влажными потеками на обоях, где по сторонам плешивого бархатного дивана стояла пара складных стульев без обивки. На столе перед диваном лежала стопка модных журналов. С обложки верхнего – пожелтевшего Vogue Paris — пустым взглядом смотрела Кристи Тарлингтон. Ноябрь 1986 года.

Позади меня послышался шорох. Кто-то запустил в дверной проем журналом «Стрижка и бритье». Это была Элла, которая теперь выглядела чуть старше – лет на восемь. Она застенчиво улыбнулась, не раскрывая губ, и снова убежала.

– Элла! – крикнула я ей вслед, но воздух поглотил звук. Я провела рукой у себя перед глазами – и воздух слегка задрожал, как будто я смотрела сквозь треснутое стекло.

Я снова пошла вперед и споткнулась о порог. Коленями я приземлилась на толстый ковер цвета слоновой кости. Чтобы подняться, я ухватилась за длинный шелковый балдахин кровати как раз на расстоянии моей руки.

Кровать была как из сказки, до пола завешенная ветхими завесами. Сквозь прорехи я могла разглядеть фигуру, неподвижно лежавшую на постели. По четырем углам кровати стояли потемневшие серебряные канделябры с зажженными свечами, которые плакали воском и распространяли дурманящий аромат жимолости.

Я совершенно не желала видеть, кто лежит на кровати. Я вообще не хотела находиться в этой комнате, в этом доме. Все здесь не сочеталось одно с другим, это была записная книжка, полная мест и мгновений, чьих-то разрозненных воспоминаний. Воспоминаний Алтеи или, может быть, Эллы. Был ли Ореховый лес реальным? Существовал ли он когда-нибудь? Где бы я ни находилась, это был не человеческий дом. Это был калейдоскоп. Я подошла к окну, подумав, что могла бы вылезти наружу, но оказалось, что я уже не на втором этаже – каким-то образом я попала в башню. Лужайка казалась зеленым морем далеко внизу.

То, что лежало в кровати, издало негромкий звук – стон или вздох, от которого у меня встали дыбом все волосы на голове и даже тонкие волоски на шее. Я бросилась прочь из комнаты.

И выбежала в грязновато-желтую кухню. На потолке тихо жужжала лампочка, от запаха укропа и несвежего кофе у меня скрутило желудок. Робкий весенний свет лился сквозь грязное окно на буфет, полный чашек. Запустение лежало на всем вокруг, как слой пыли. На пластиковом зеленоватом столике стояла пустая кружка, лежал ссохшийся от воды томик «Мадам Бовари» и ножницы. И стопка газетных вырезок, соединенных скрепкой.

Дрожащей рукой я вытащила верхнюю бумажку, перекосив всю стопку. «Беспокойства в городке на севере штата – последствия убийства». «Поиск пропавших туристов идет вторую неделю». «Убийства на севере штата – скорее всего, серия». «Обнаружена пятая жертва, убийства до сих пор не раскрыты». «Таинственные преступления в маленьком городке». «Останки найдены, вопросы остаются открытыми».

Значит, Алтея знала. Знала, что она выпустила наружу – и какие у этого последствия.

Вопль у меня за спиной разрезал воздух надвое. Я резко развернулась, сбив на пол кружку. На плите неожиданно засвистел, закипая, голубой эмалированный чайник, а за дверью послышался скрип шагов.

За краткое мгновение страха я обдумала, не броситься ли мне в окно. Но продолжала стоять, чувствуя, как вибрируют мышцы моих рук. Шаги приближались и остановились прямо за порогом.