Энциклопедия пыток и казней - читать онлайн книгу. Автор: Брайен Лейн cтр.№ 31

В самом центре нюрнбергской дыбы было еще добавочное устройство – ролик, усеянный шипами. Это устройство называлось «заяц с шипами» и использовалось в том случае, если лебедка не давала желаемого результата. «Зайца с шипами» прокатывали по телу жертвы, и каждый шип впивался в нее на глубину до одного дюйма, а когда палач замышлял умертвить жертву, «зайца» помещали под ее живот и крутили лебедку.

Лестница была устроена по тому же принципу, что и дыба, однако могла причинять узнику еще большие страдания. Ее устанавливали к стене под углом в 45 градусов. Жертву клали на нее спиной, а связанные сзади руки привязывали к одной из перекладин. Внизу лестницы находилась такая же, как и у обычной дыбы, лебедка, к которой привязывали ноги жертвы. Когда палач вращал рычаг лебедки, та тянула руки вверх до тех пор, пока они не оказывались вывихнутыми. В действительности же «лестница» была немецким, а не австрийским изобретением.

Хотя дыба сама по себе была достаточно суровым испытанием, видя узника в таком беспомощном положении, палачи не могли справиться с искушением придумать еще какую-нибудь добавочную пакость. Часто это была «пытка водой» сродни «деревянному коню». Кроме того, иногда использовали шнур, которым связывали конечности жертвы, закрепляли концы по краям рамы и вращением палки натягивали шнур до такой степени, что он глубоко впивался в плоть жертвы, доставляя ей дополнительные страдания.

Этой пытке, практиковавшейся на вертикальной дыбе необычной конструкции, подвергся Вильям Литгоу, арестованный в 1620 г. в Малаге за шпионаж, попавший затем в застенки испанской инквизиции, но чудом уцелевший.

Палач раздел меня донага, взвел наверх, где затем подвесил за запястье при помощи двух тонких веревок, крепившихся на двух железных кольцах, которые были вделаны в стенку над моей головой. Сделав это, он спустился вниз, зажал мои ноги между двумя закрепленными досками, привязал к лодыжкам веревки и, поднявшись снова наверх, сильно натянул эти веревки так, что ноги мои, зажатые между досками, выгнулись на излом. Мои бедренные сухожилия лопнули, а коленные чашечки раздробились. Затем он закрепил концы веревок, и в таком положении я провисел не менее часа.

… Но самое страшное было еще впереди. Что представляет собой пресловутая поттаро, или дыба? Она стояла у стены и представляла собой деревянную раму, к которой крепились три вертикальные доски, в средней из них имелось отверстие для головы жертвы. По длине доски были выше роста человека, а скреплены так, чтобы между ними уместилось человеческое тело. В боковых досках имелись отверстия, назначение которых прояснилось, когда палач взялся за дело.

Сначала он перевязал веревкой мою ногу, затем бедро и наконец руку. То же он сделал с другой стороны. Затем он пропустил концы в отверстия в боковых досках и закрепил их на шпингалетах, вращающихся при помощи рычага. Затем каждая из этих частей моего тела получила свою долю мучений по отдельности, когда палач поворачивал рычаг. Делал он это три раза для каждой из них, и в конечном счете на каждую пришлось по 21 повороту рычага…

Они истязали меня 6 часов, с четырех часов пополудни до 10 часов вечера, пока не переломали мои кости и пока я не истек кровью. Все это время, к ужасу моему, я пребывал в сознании, орал, кричал, выл, плакал, стонал и скрежетал зубами, пока они, наконец, не ослабили веревки и не высвободили мое тело.

Пожалуй, самым печально знаменитым инструментом казни, попавшим в народный фольклор, является железная дева из Нюрнберга. В стране, где она родилась, ее называли Eiserne Jungfrau. Однако и испанский город Толедо претендует на первенство в изобретении железной девы, где она носила то же название. Железную деву использовали для наказания за целый ряд уголовных и религиозных преступлений.

Человека, который прошел через камеру пыток и не отрекся от ереси, вели вниз по извилистому коридору и вталкивали в этот подвал. Первое, что он видел при тусклом свете лампы, была железная дева. Ему приказывали подойти к фигуре, палач дергал за рычаг, и дева раскрывала свои руки. Жертву понуждали стать к ней вплотную, палач нажимал другой рычаг, и дева медленно, но неотвратимо охватывала узника своими руками, утыканными острыми шипами, и вбирала в себя.

Палач не давал себе труда удостовериться в смерти жертвы, раскрыв объятия железной девы. Для тайного и быстрого избавления от тела требовалось только нажать еще один рычаг, чтобы пол внутри девы скользнул в сторону, та выпустила его из своих смертельных объятий, и тело падало в выдолбленную в скале шахту, на дне которой блестела вода. Поток, протекавший под шахтой, подхватывал тело жертвы и нес его в Пегниц, Пегниц – в Рейн, а Рейн – в океан, туда, где покоился прах Яна Гуса ^[36] («История протестантизма», преподобный доктор Уайли) ^[37].

Когда французские войска вошли в Толедо во время войны в Испании (1808–1814), генерал Ласалль посетил дворец инквизиции. Многие инструменты пыток поразили воображение даже видавших смерть французских солдат. Один из этих инструментов, единственный в своем роде по изощренности смерти, которую он нес своим жертвам, заслуживает отдельного разговора. В подземном зале, примыкавшем к камере пыток, в нише в стене стояла статуя, сделанная руками монахов и изображавшая деву Марию. На голове у нее был позолоченный нимб, а в правой руке – знамя. С плеч ее ниспадали складки шелкового одеяния, однако под ними была видна кираса. При ближайшем рассмотрении можно было обнаружить, что вся передняя часть фигуры была утыкана шипами остриями наружу. Ее руки имели шарниры, и их движение обеспечивалось механизмом, расположенным за перегородкой, в теле железной девы. Одному из слуг инквизиции было приказано показать статую в действии (en manoeuvre, как выразился генерал). Дева медленно раскрыла объятия, будто бы собиралась нежно прижать кого-нибудь к груди. Вместо человека ей подсунули до отказа набитый ранец польского гренадера. Статуя прижала его к груди, и когда по приказу генерала слуга инквизиции разомкнул ее руки, все увидели, что шипы прокололи ранец на глубину двух-трех дюймов, и тот так и остался висеть на груди железной девы из Толедо («Анекдоты Перси», Рьюбен и Шольто Перси, Лондон, 1820–1823) ^[38].

Необычная практика предания суду животных, часто облаченных в человеческие одежды, всегда имела место по всему миру, и это явление даже подвергалось серьезному научному исследованию ^[39].