Мировая история в легендах и мифах - читать онлайн книгу. Автор: Карина Кокрэлл cтр.№ 84

…В только что обретенный рай из Испании ринулись за золотом и землей рыцари удачи, которых недавняя окончательная победа над маврами убедила, что нет ничего невозможного, если за дело взяться беспощадно и решительно. С ними за океан поплыли монахи и инквизиторы — в облачениях, провонявших смрадным дымом костров аутодафе. Они привезли с собой из Старого Света созданного ими же по собственному образу и подобию неумолимого бога…

Когда-то, сразу после Первого Контакта цивилизаций, Колумб написал о коренных американцах в своем дневнике: «Поскольку они держали себя дружественно по отношению к нам и поскольку я сознавал, что лучше обратить их в нашу святую веру любовью, а не силой, я дал им красные колпаки и стеклянные четки, что вешают на шею, и много других мало ценных предметов, которые доставили им большое удовольствие. И они так хорошо отнеслись к нам, что это казалось чудом».

Очевидец Лас Касас опишет, как пришельцы пытали островитян о местонахождении золотых копей, поджаривая их на медленном огне… Испанская сталь, рабский труд на золотых и серебряных рудниках, неведомые, привезенные из Старого Света болезни — и вот спустя всего двенадцать лет на островах, открытых Колумбом, оставалось менее трети едва живого коренного населения. И тогда в Новый Свет повезли африканцев, которых охотно и недорого поставляли португальские работорговцы…

Перед первым плаванием Колумб все добивался от кастильских королей титула «вице-короля» открытых им земель. И они дали ему такой титул. Вот только зря. Короля конкистадоров из Колумба не получилось. Правителем гениальный навигатор оказался непоследовательным и, надо признать, бездарным.

Дальнейшее происходило вполне предсказуемо и по законам жанра: когда истреблены были индейцы, поселенцы стали с особой яростью враждовать друг с другом. Золотая лихорадка колотила их, в том числе и Колумба, посильнее завезенной из Старого Света малярии. В основанных им колониях не прекращались бунты и смуты, нарастал беспредел. Испанцы отчаянно искали, а потом делили найденные сокровища Нового света. В недавнем раю теперь тянуло черным дымом костров аутодафе, болтались в петлях повешенные.

После своего четвертого, последнего, самого трагического плавания полуслепой, страдающий тропическим артритом, малярией и мучительным осознанием, во что превратился открытый им мир, навигатор уже навсегда вернулся в Испанию.

До самой смерти Колумб дрейфовал между реальностью и полубредом, не в силах отделить одно от другого, и маниакально утверждал, что был ведом в поисках новой земли Богом и Провидением. Он одержимо искал в книгах Пророков обоснования того, что именно Господь, а не кто иной привел его туда. Как будто кто-то возражал…

Навигатор умрет в Вальядолиде пятидесяти пяти лет, лишенный всех титулов и заслуг ^[198]. С ним будут только его сыновья и брат Бартоломео. Примечательно, что среди событий, происшедших в 1506 году в этом испанском городе, в числе всяких там местных знаменательных событий — феерий, ярмарок и т. д. — смерть первооткрывателя Нового Света даже не упомянута.

Предрассветный ветер terral, что в августе вечно дует здесь с гор Сьерра Морены, разносит по узким улицам портовые ароматы — гнилых водорослей, рыбы, железистой ^[199] воды Рио Тинто и просмоленного дерева. А ведь когда-то порт Палое знавал лучшие дни и лучшие запахи!

Было время, пахло туг и малабарским перцем, и имбирем, и корицей, и другими драгоценными пряностями, щепотка которых стоит целой коровы или парочки овец. Бесчисленные грузчики катили тогда на причалы бочонки с хиосской мастикой, дорогими винами, сгружали тончайшие, невиданные ткани, сводили по гулким сходням тонконогих коней с нервно подрагивающей, лоснящейся шкурой. Эх, да мало ли! Но все это — до того, как магометане взяли Константинополь. Теперь куда опаснее стало европейцам ходить старинными средиземноморскими торговыми путями: турки то и дело пускают на дно чужие купеческие корабли. Процветают только португальцы. В своей знаменитой школе Генриха Мореплавателя в Сагреше они сумели построить каравеллы, способные уверенно плавать в океанских водах, и теперь опасности El Mediterraneo ^[200] португальцев не касаются: океаном они вышли к богатому золотом побережью Африки и завладели им, а еще — обогнули Мыс Бурь, откуда рукой подать до изобильного Востока! Потому и называют теперь португальцы Мыс Бурь по-новому — Cabo da Boa Esperanca, мыс Доброй Надежды. Для них-то — доброй! А вот в испанских портах — куда пустыннее и тише. Поредел лес мачт в гаванях. Разоряются судовладельцы. Нищенствуют семьи грузчиков и моряков.

И вот, невесть откуда, является пред их королевскими величествами Изабеллой Кастильской и Фердинандом Арагонским некий генуэзец по имени Колумб и утверждает, что точно знает еще один, нехоженый путь на заветный Восток: нужно лишь обогнуть земной шар, плывя океаном на запад… И убедил-таки, и королевских величеств, и даже бывалых палосских капитанов — братьев Пинсонов ^[201]. Говорят, они даже деньги вложили. А уж весь Палое прекрасно знает, что эти братья зря руку в карман не опустят, особенно Алонсо! Честные горожане также прекрасно знают и другое: не поддержи генуэзца Пинсоны, ни один моряк ни за какие деньги не записался бы в команду этого безумца! Ну, может, один только Васкез, да его amigos и записались бы. Васкез, будучи в сильном подпитии, убил весной городского глашатая. В чем там было дело, горожане рассказывали разное, но все сходились на том, что глашатай Квинтеро и голос имел, что труба Страшного суда, и задирист был, земля ему будет пухом! Так вот: Васкесу и его верным amigos (они попытались устроить ему побег, да сами за это к нему в тюрьму и угодили) сам альгуасил пообещал свободу, если те запишутся плыть с итальянцем на край света ^[202]. Удивительно ли, что они согласились!

В конце концов, на три каравеллы моряков все-таки набралось.