Прощай, нищета! Краткая экономическая история мира - читать онлайн книгу. Автор: Грегори Кларк cтр.№ 58

Около 1800 года в северо-западной Европе и Северной Америке завершилось длительное заточение человека в мальтузианском мире. Жесткая связь между численностью населения и уровнем жизни, из-за которой любое увеличение населения немедленно приводило к снижению заработков, была решительно разорвана. Например, с 1770 по 1860 год население Англии утроилось. Тем не менее реальный доход, вместо того чтобы резко сократиться, возрос (рис. 10.1). Человечество стояло на пороге новой эры.

РИС. 10.1. Реальный доход на душу населения и население в Англии по десятилетиям с 1260-х годов

Это внешне внезапное и неожиданное избавление от мертвой хватки мальтузианского прошлого, случившееся в Англии около 1800 года, этот материалистический переход через Иордан, было событием столь радикальным, что оно навсегда получило название промышленной революции.

Тем не менее определение «промышленная» было выбрано неудачно и вводит в заблуждение. Оно прижилось главным образом из-за того, что наиболее заметной из многочисленных перемен, произошедших в Англии, был колоссальный рост промышленного сектора, включавшего хлопчатобумажные и керамические фабрики, сталелитейные и сталепрокатные заводы. В большинстве мальтузианских экономик 70–80 % населения было занято в сельском хозяйстве. К 1861 году в Англии эта доля упала до 21 %. Но, как мы увидим, такое переключение на промышленность произошло из-за особенностей английской географии и демографии. По сути, промышленная революция отнюдь не ограничивалась одной промышленностью. Производительность сельского хозяйства после 1800 года возросла в той же мере, что и производительность всей экономики, и без этого прироста сельскохозяйственного производства современный экономический рост был бы невозможен. Мы вынуждены констатировать, что одно из ключевых событий в истории человечества получило неверное название.

После промышленной революции материальное благосостояние во всех успешных экономиках достигло такого уровня, который в 1800 году никто бы не мог себе представить. Например, на рис. 10.2 приведен доход на душу населения в Англии по десятилетиям с 1260-х по 2000-е годы. После 600 лет застоя доход начиная с 1800 года увеличился почти десятикратно и продолжает свой неудержимый рост. Отметим, однако, что, хотя начало промышленной революции в Великобритании традиционно относят к 1760-м годам, признаков быстрого роста дохода на душу населения мы не видим вплоть до десятилетия 1860-х годов.

РИС. 10.2. Реальный доход на душу населения в Англии, 1260-2000-е годы

В результате промышленной революции граждане экономически преуспевающих стран, таких как Великобритания, США, Франция и Япония, стали невероятно богатыми по сравнению с их мальтузианскими предками.

При этом другая необычная черта современной экономики состоит в том, что в уровне жизни людей в богатых и бедных странах сегодня существует огромный разрыв по сравнению с периодом до 1800 года. В доиндустриальную эпоху общества с наиболее благоприятными демографическими условиями могли стать в три-четыре раза богаче обществ с наименее благоприятной демографией и взирать на своих менее удачливых братьев с невысокого холма. Сейчас же самые богатые страны по сравнению с самыми бедными стоят на вершине высокой горы. Разрыв между богатыми и бедными в современном мире составляет величину порядка 40:1.

Большинство изменений в структуре экономической жизни, свойственной передовым экономикам, непосредственно вытекают из одного простого факта: беспрецедентного, неудержимого, повсеместного роста доходов на душу населения после 1800 года. Не то чтобы образ жизни среднего человека в современной экономике был неизвестен в древних обществах: он подобен образу жизни богачей в Древнем Египте и в Древнем Риме. Различие состоит в том, что сейчас бедняки живут как принцы, а принцы — как императоры.

С ростом доходов переключение потребления с одних товаров на другие происходит предсказуемым образом. Мы уже видели, что при возросших доходах спрос на товары возрастает крайне неравномерно. Важнее всего то, что при высоких доходах потребление пищи увеличивается незначительно. Так, в Германии реальный доход на душу населения с 1910 по 1956 год вырос на 133 %, а потребление пищи на душу населения повысилось всего на 7 %, потребление калорий на душу населения сократилось на 4 %, а потребление белков снизилось на 3 %. Вообще калорийность рациона современного европейца лишь немногим выше, чем в XVIII веке, притом что люди стали в 10–20 раз богаче ^[230]. Однако состав рациона изменился в сторону более дорогостоящих источников калорий. После того как люди насыщаются калориями, их потребность в разнообразии, выражающемся в виде более дорогих продуктов, становится ненасытной: прощай, хлеб, здравствуй, суши!

Таким образом, с ростом дохода доля продуктов сельского хозяйства в потреблении сократилась, а соответственно, снизилась и доля фермеров среди производителей. В доиндустриальной экономике крестьяне составляли 50–80 % населения. Сегодня при наличии свободного рынка продовольствия 2 % населения смогут накормить всех. Например, доля фермеров в населении США составляет 2,1 %, причем половина из этих людей продолжает заниматься сельским хозяйством благодаря субсидиям со стороны государства, которое тщетно пытается остановить неудержимый исход людей с земли и из сельских общин. Громадные субсидии ЕС позволяют 3,3 % французов жить в их любимой campagne (деревне). У менее сентиментальных британцев, наладивших более эффективное сельское хозяйство, фермерством занято лишь 1,2 % населения ^[231]. Промышленная революция выглядит в первую очередь именно промышленной из-за того, что основная доля населения и производства переместились из сельскохозяйственного в промышленный сектор, обеспечивающий более высокий доход.