Палачи и казни в истории России и СССР - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Игнатов cтр.№ 62

Прибывающих офицеров обыскивали, изымали оружие и проверяли фамилии по списку. Английский полковник объявил Доманову, что казаки и кавказцы проведут ночь в лагере и он, Доманов, по-прежнему отвечает за дисциплину своих офицеров. Рано утром их построят группами по 500 человек и объяснят, что с ними будет дальше. Услышав о репатриации, многие начали срывать знаки различия, пытались избавиться от мундиров и черкесок, выбрасывали документы, по которым можно было определить их звания и должности. Офицеры хорошо понимали, что их ожидает. Ночью несколько человек бежали, некоторые, как генерал-майор Силкин, покончили с собой. Самоубийцы вешались на электрических проводах и перерезали себе вены и горло осколками стекла. Несколько человек были застрелены англичанами при попытке к побегу.

В 6.30 к воротам лагеря подошел первый грузовик, и английский офицер из охраны приказал сесть туда Доманову со штабом. Доманов отказался, добавив, что больше не властен над своими офицерами. Тогда полковник Брайар заявил, что дает десять минут на размышления, после чего примет меры. Поскольку ни Доманов, ни его офицеры не собирались повиноваться приказу, посадку в автомобили «обеспечил» взвод английских солдат, вооруженных автоматами, винтовками с отомкнутыми штыками и заточенными кирками. Офицеры сели на землю, взявшись за руки, но британские солдаты набросились на безоружных, среди которых были и старики, избивали людей прикладами винтовок и кирками, подкалывали штыками. Многие офицеры были избиты до потери сознания, только так удалось «усадить» их в грузовики.

Генерал Краснов наблюдал за этой сценой из открытого окна барака. Несколько английских солдат бросились к бараку, чтобы вытащить 76-летнего генерала, но такого надругательства казаки потерпеть не могли. Молодые офицеры подбежали к окну, взяли 76-летнего генерала на руки и отнесли в грузовик. Краснову было разрешено сесть в кабине, рядом с водителем (24: 59). Три офицера во время посадки на грузовики спрятались, позднее им удалось оказаться на воле, за колючей проволокой, окружавшей лагерь. Нескольких казаков, спрыгнувших с грузовиков во время движения, поймали, в других беглецов стреляли.

На всем пути казаки выбрасывали за борт ремни, шпоры и знаки различия. Они избавлялись и от вещей, которые могли стать добычей сотрудников НКВД и которые доставались охранникам в обмен на сигареты. Один из офицеров попросил у охраны разрешения оправиться: на мосту стояли специальные ведра для этой цели. Бежать ему было некуда, и английские охранники разрешили. Офицер спрыгнул с грузовика, направился к ведру и вдруг, резко рванувшись вперед, прыгнул с утеса высотой около тридцати метров. Английские солдаты, подбежавшие к обрыву, смогли разглядеть лишь распростертое далеко внизу тело. Как писал позже майор Гуд из танкового эскорта, покалеченного офицера не без труда подняли и, умирающим, передали советским представителям.

Перейдя по мосту на другую сторону, майор стал наблюдать за ходом выдачи казаков. Стоявший рядом с ним казачий офицер вытащил откуда-то бритву, перерезал себе горло и окровавленный упал в предсмертных судорогах к ногам английского майора. Пораженный таким поворотом событий, майор осведомился у русской женщины-офицера, что ожидает казаков. Она заверила его, что «старшие офицеры будут посланы на перевоспитание, а младших отправят на работы по восстановлению разрушенных советских городов». Вскоре на тот же вопрос он получил совсем другой ответ: капитан Красной Армии многозначительно провел ладонью по горлу.

Среди выданных офицеров было 1430 эмигрантов, которые не являлись советскими гражданами. Многие из них, как генерал Краснов, во время Гражданской войны сражались на стороне английских войск против большевиков, а генерал-лейтенант Шкуро даже получил английский орден. Через два дня в Юденбург доставили еще 83 офицера — дежурных по лагерю и нескольких задержавшихся. Несколько дней и ночей на металлургическом заводе в Юденбурге работали расстрельные команды. Автоматные очереди палачи пытались заглушить работающими двигателями. После такой «предварительной фильтрации» оставшихся в живых казачьих офицеров перевезли под охраной в Грац в тюрьму НКВД, где также проводились расстрелы. Оставшихся в живых офицеров из Граца доставили в Баден под Веной, в другую тюрьму, где офицеры СМЕРШа подвергли пленных «пристрастным и грубым» допросам (25: 237–240).

После выдачи офицеров настала очередь рядовых казаков и членов казачьих семей. Оставшиеся в лагере узнали о предстоящей выдаче и, несмотря на расставленную охрану и вооруженные ручными пулеметами патрули, около двухсот человек той ночью бежали в окрестные леса. Во время выдачи несколько тысяч человек собралось в лагере Пеггец вокруг импровизированного алтаря. Молодые мужчины и юнкера образовали цепь вокруг пожилых, женщин, детей и священников, отправлявших литургию. Английские солдаты, выполняющие приказ, сначала пытались разделить эту толпу, но в результате образовалась куча истерически кричащих людей, причем двое оказались задавленными. Пытаясь разделить эту массу тел, чтобы спасти несчастных, солдаты пустили в ход приклады и палки. Убедившись в бесполезности такой тактики, они принялись избивать беззащитных людей дубинками и прикладами и подкалывать штыками, принуждая сесть в грузовики. Есть свидетельства о том, что детей вырывали из материнских рук, чтобы заставить женщин подчиниться.

В «Дневнике» Аргильского полка, проводившего выдачу, зафиксировано: «Пятеро убиты; трое отправлены в госпиталь со стреляными ранениями, семеро — с ранениями головы, двое — в бессознательном состоянии, в том числе женщин и детей — двое». За пределами лагеря также были погибшие. Во время операции солдаты стреляли в беглецов, особенно в тех, кто пытался перейти через мост. Некоторых разыскивали и убивали в горах. Многие бросались в бурную Драву. Иногда матери в отчаянии бросали детей в воду, чтобы избавить их от лагерных мук. Врач Прасковья Воскобойникова бросилась туда вместе детьми, матерью и сестрой. Один казак привязался к седлу лошади и вместе с ней прыгнул в Драву. В госпитале больной казак, за которым явились англичане, выбросился из окна.

Эти свидетельства крайнего отчаяния ужасали английских офицеров, руководивших выдачей. Кеннет Тайсон вспоминает, что видел тело, висевшее на дереве возле железнодорожной станции Дельшах. Полковник Дэвис в тот же день видел нескольких повесившихся. Обходя окрестный лес после утренней операции, Дэвис и его солдаты наткнулись на целую семью: мать и трое детей, младшей девочке всего год. Все они были убиты выстрелом в затылок. Чуть поодаль лежал труп мужчины: около него валялся револьвер, из которого он застрелил по очереди всю свою семью и покончил с собой. После выдач 1–2 июня тысячи казаков бежали в горы, и англичане выслали патрули для их поимки. Общее число сбежавших оценивается в 4100 человек. В поисковых операциях принимали участие и советские представители, вероятно сотрудники СМЕРШ, которые имели оружие и стреляли по сбежавшим казакам. В окрестностях лагерей были найдены сотни трупов мужчин и женщин, детей и стариков, застреленных при проведении «операции» или покончивших с собой.

В период с 7 по 30 июня в горах были пойманы 1356 казаков и членов их семей, а также кавказцев, 15 июня 934 из них были доставлены на грузовиках в Юденбург, но советские представители потребовали, чтобы их отвезли в Грац, куда они и прибыли на следующее утро. У некоторых солдат, охранявших эту группу, сложилось впечатление, что все эти пленные или часть их были расстреляны вскоре после прибытия (23: 246–252).