Палачи и казни в истории России и СССР - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Игнатов cтр.№ 61

После 12 мая несколько тысяч пленных из 1-й дивизии РОА были собраны в лагере недалеко от Шлюссельбурга. Их разделили на три категории: офицеры, унтер-офицеры и солдаты. Некоторые офицеры пытались скрыться среди солдат, но часть из них солдаты выдали сотрудникам СМЕРШ. В лагерь прибыл советский генерал, очевидно представитель военной юстиции, который объявил, что все офицеры приговорены к расстрелу, а рядовые — к 25 годам лагерей. К вечеру задержанным было приказано построиться. Перед строем, окруженным танками, были поставлены несколько десятков офицеров, которых тут же расстреляли. Некоторые солдаты также были расстреляны. Затем к пленным подошли три молодых офицера Красной Армии. Они были пьяными, громко разговаривали и смеялись. Один из них обратился к пленным с вопросом: «Ну, а кто из вас тут из Сталинграда? Подойдите ко мне!» Из рядов пленных вышло несколько человек, и офицер, со словами «Земляки из Сталинграда…», вытащил свой пистолет и на месте застрелил несколько человек. Оставшиеся в живых пытались спастись в строю, но разъяренный офицер продолжал стрелять.

На этом же месте пленных собирали в течение трех последующих дней. Все это время они не получали никакой пищи и даже воду получали в ограниченном количестве. У них отобрали все, что они имели, даже обувь, если она была в хорошем состоянии, они должны были отдать, оставаясь босыми. В руки Красной Армии попал также дивизионный лазарет, а вместе с ним и женщины-врачи, медицинские сестры, вспомогательный персонал и жены некоторых офицеров. Все они стали мишенью для издевательств и насилий. Больные и раненые были выброшены из санитарных машин и без оказания медицинской помощи присоединены к остальным пленным. На четвертый день пленных, оставшихся в живых, увели под сильной охраной в тыл армии. Во время этапирования также происходили случаи расправ над пленными. По данным подполковника Артемьева, в частях Красной Армии, вступающих в контакт с частями и подразделениями Власова, проводились специальные политзанятия. Цель этих занятий состояла в том, чтобы убедить солдат Красной Армии, что они встретились с предателями родины, с немецкими наймитами, с людьми, к которым можно питать одну лишь ненависть, не оправдывать, не щадить и только карать. Артемьев, вспоминая о своей встрече с полковником Мишенко, солдаты которого отличались особой жестокостью, спрашивает: «А где вы теперь, полковник Мишенко?» (22).

Вскоре после высадки в Нормандии вместе с немецкими пленными в США была отправлена группа власовцев. Многие из них не хотели возвращаться в СССР, но, учитывая настойчивые требования советских представителей, около 4300 человек были отправлены во Владивосток.

Оставшиеся 118 человек заявили о том, что находятся под защитой Женевских конвенций и категорически отказались возвращаться. Они ссылались на пункт Конвенций: «Военнопленные имеют право, чтобы с ними обращались, исходя из того, какая форма была на них в момент сдачи в плен, и пленившая их страна не должна без их согласия определять их гражданство или национальность иначе, как на основании их военной формы». Однако сразу же после окончания войны государственный секретарь США принял решение передать эту группу советской стороне. При этом он руководствовался сомнительной логикой: «если американские солдаты больше не используют преимуществ, предоставляемых им Конвенцией, то США могут позволить себе отказать в этих преимуществах и солдатам Германии».

После этого решения 118 пленных, претендовавших на немецкое гражданство, и еще 36 человек, находившихся в таком же положении, были собраны в обнесенном проволокой лагере в Форте Дике, штат Нью-Джерси. Им сообщили, что 29 июня 1945 г. их посадят на пароход, идущий в СССР. Сообщение коменданта лагеря о репатриации толкнуло пленных на отчаянные шаги. Они забаррикадировались в бараках и отказались выходить или впускать кого-либо. Комендант, прибывший на место событий, потребовал, чтобы три старших по званию офицера вышли к нему для переговоров. Ответом было молчание. Вскоре из окна барака потянулся дым. Комендант приказал забросать барак слезоточивыми гранатами, после чего оттуда стали выбегать люди, вооруженные ножами из столовых приборов и ножками от столов и стульев. Американские солдаты были захвачены врасплох. В суматохе пленные захватили и ранили трех солдат, оказавшихся впереди. Однако стоявший наготове отряд по команде открыл огонь, и семеро пленных упали. После получасовой схватки американцы одолели узников.

Солдаты в противогазах ворвались в барак, где их глазам предстало жуткое зрелище. Три тела раскачивались на балках, и еще пятнадцать петель ждали своих жертв. На допросах выжившие показали, что применение комендантом слезоточивого газа предупредило самоубийство всех 154 человек. В лагере были приняты чрезвычайные меры по предотвращению самоубийств. Пленных поселили в бараках, где ничего не было, кроме матрасов. У них отобрали все предметы и вещи, которые могли бы быть использованы для самоубийства. Инцидент был крайне неприятен для правительств СССР и США. Газеты широко оповестили о том, что русские предпочитают смерть возвращению на родину. Одновременно советский представитель генерал Голубев в своем заявлении обвинил Соединенные Штаты в том, что те силой препятствуют возвращению на родину людей, отчаянно рвущихся воссоединиться со своими соотечественниками. Его нисколько не смутили возражения американцев, что сотрудникам советской военной миссии было разрешено посещать пленных и что только один из 154 пленных поддался на угрозы и посулы и согласился вернуться в СССР.

Несмотря на обращение пленных к генералу Маршаллу и Международному Красному Кресту с просьбой о предоставлении им «во имя человечности» убежища, Госдепартамент решил, что «в соответствии с обязательствами, принятыми в Ялте», все члены, являющиеся советскими гражданами, подлежат репатриации. В конце августа все пленные были отправлены в Германию и, «в условиях строжайшей секретности», переданы СМЕРШу. Их дальнейшая судьба оказалась скрытой от глаз американской общественности. Однако решимость, проявленная пленными, потрясла Госдепартамент и, несомненно, повлияла на принятые летом 1945 г. решения, касающиеся репатриации (23: 373–375).

Выдача власовцев и казаков в Европе также проводилась с особой жестокостью. Особенно трагические события происходили при выдаче казаков в Лиенце, а также власовских солдат и офицеров в Кемптене, Дахау, Платтлинге, Римини, Пизе и других лагерях. Ко времени окончания Второй мировой войны на территории Германии и Австрии, частично во Франции, Италии, Чехословакии и некоторых других государствах Западной Европы, по разным оценкам, находилось до 80 тыс. казаков. Большинство из них было выдано Советскому Союзу. Уже через несколько недель после окончания войны Ялтинское соглашение о репатриации впервые было применено к оказавшимся в Лиенце (Австрия) казачьим формированиям, воевавшим на немецкой стороне. Это были Казачий стан генерал-майора Доманова, насчитывавший 24 тысячи военных и гражданских лиц, группа кавказцев под командованием генерала Султан-Гирея Клыча, численностью в 4800 человек, и 15-й Казачий кавалерийский корпус под командованием немецкого генерала фон Паннвица, численностью в 30–35 тыс. человек.

Насильственная выдача 50–60 тыс. военнопленных и беженцев, обозначенная в документах английской армии как «военная операция», была тщательно подготовлена штабом 5-го английского корпуса. 28 мая 1945 г. 2756 офицеров генерал-майора Доманова под надуманным предлогом проведения «конференции» с фельдмаршалом Александером были отделены от своих подчиненных и семей и перевезены в строго охраняемый лагерь в Шпитгале. Среди них было 35 генералов, в том числе генерал кавалерии П.Н. Краснов, С. Краснов, Т.И. Доманов, Васильев, Соломахин, Бедаков, Г.П. Тарасенко, Силкин, Ф. Головко, Тихоцкий, Тихорецкий, Задохлин, Скляров, Беднягин, Беседин, Толстов, Есаулов, Голубов, А.Г. Шкуро, В.И. Лукьяненко, В. Шелест, Черногорцев. (Генерал Шкуро был арестован англичанами 25 мая 1945 г.) На «конференцию» доставили также 167 полковников, 283 войсковых старшины (подполковника), 375 есаулов (майоров), 460 подъесаулов (капитанов), 526 сотников (старших лейтенантов), 756 хорунжих (лейтенантов), 124 военных чиновника, 15 офицеров санитарной службы, 2 военных фотографа, 2 военных священника, 2 дирижера, 2 переводчика, 5 офицеров связи РОА. Офицеров доставили на грузовых автомобилях под усиленной охраной на мотоциклах и бронемашинах. Первым прибыл генерал Доманов, которому сообщили о выдаче и отвели в лагерь, выставив охрану.