Великий путь из варяг в греки - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Звягин cтр.№ 13

Даже Святослав, вроде бы законный князь с момента смерти отца, в Киеве, пока живёт мать, практически не бывает. И в поездке в Константинополь не участвует. Похоже, всё решает Ольга.

Так почему она такая особенная? Вот тут и появляется объяснение: Ольга — не безродная перевозчица (как в легенде) и даже не знатная славянская или скандинавская женщина, а болгарка из рода тамошних царей. Которые, кстати, как раз в это время находились в родстве с византийскими императорами, поскольку здравствовавший в тот момент царь Болгарии Пётр Симеонович был женат на Марии Ирине, внучке императора Романа Лакапина.

При этом Плиска была древней столицей Болгарии, а в середине X века там располагался архиепископ. То есть город этот был культурным центром. Ну а что Плесков (так писали Псков в древности) и Плиска (Плискова) по звучанию очень похожи, это давным-давно учёные заметили.

Вот и получается, что Ольга с севером не связана, а её сани в Пскове — более поздний «экспонат». Ну захотелось псковичам, знавшим из летописи, что знаменитая княгиня была их землячкой, вроде, заиметь от неё какой-то раритет. Ничего, вон сколько африканских стран теперь за право быть родиной Ганнибалов бьются!

Хотя кое-что любопытное в упоминании именно Луги и Мсты как мест, где княгиня, занявшаяся первой упорядочением взимания налогов с граждан, развернула бурную деятельность, есть. По большому счёту, здесь описан путь из Финского залива на Волгу. Но если признать, что данное место летописи действительности соответствует, тогда оно, как и в случае с Олегом, работает как раз против сторонников пути из варяг в греки. Потому что Ольга ставит погосты и дани не по Ловати и Днепру, а на Волжском пути. И какой же из них тогда нужно признать работающим?

Я, правда, склоняюсь больше к теории о болгарском (южнославянском) происхождении Ольги. Там есть ещё и такое соображение. Если отойти от совершенно нереальных дат жизни Игоря и Ольги, а исходить из возраста Святослава и соображений о том, сколько лет должно было быть его родителям к моменту его зачатия, получится: женились они где-то около 940 года. То есть как раз тогда, когда Игорь на Константинополь через Болгарию ходил. И когда у русов с болгарами были очень хорошие отношения, что подтверждает Константин Багрянородный (достигая земель болгар русы-купцы могли уже не бояться за свою жизнь и товары). Так что женитьба на княжне с Дуная была вполне логичным поступком для нацеленного на юг князя с берегов Днепра.

Но продолжим. В большом летописном рассказе о войне Владимира с Ярополком ни слова о водном пути и о ладьях нет. Больше того, под Киевом Владимир строит лагерь, ограждённый рвом: «…и стояше Володимеръ обрывся на Дорогожичи, межю Дорогожичемъ и Капичемъ, и есть ров и до сего дне» ^[55]. Если у него был ладейный флот, то и располагаться лагерь должен был у воды, логично? И вообще, когда князь пользуется судами, летописец об этом не забывает: «В лето 6493. Иде Володимиръ на Болгары сь Добрынею, уемъ своимъ, в лодьях, а Торкы берегомь приведе на конехъ» ^[56].

И, наконец, наступает время Ярослава. Вот этот наверняка идёт на брата Святополка водой. Поскольку в описании битвы на Днепре чётко говорится: «Новгородцы… реша Ярославу: „яко заутра перевеземъся на ня“» и «И вышедшее на брегъ, отринута лодье отъ берега…» ^[57] Больше того, при рассказе о Ярославе «лодьи» упоминаются ещё раз, в Новгороде, когда после поражения от Болеслава Польского на Буге князь хочет бежать к варягам. Новгородцы с посадником Константином Добрыничем иссекли его «лодьи», чтобы не допустить бегства. Хочется обратить внимание: отец Ярослава Владимир тоже «бегал за море». Но… в его истории нигде «лодьи» не фигурировали. Каким путём он отбывал к варягам, какие это были варяги, где они жили — всё из области догадок. А вот Ярослав явно хотел бежать морем.

Есть в рассказе о братоубийственной войне Владимировичей и ещё одна «лодья». Та, на которой убили Глеба. И тут вот что интересно. Глеб Муромский в Киев отправляется через… Смоленск. Причём по летописному рассказу похоже, что до Смоленска он идёт сушей, на конях (на Волге его конь ломает ногу, но не сказано, что он меняет «транспорт») и лишь там пересаживается на «насады».

О чём это может говорить? Ну, например, о том, что водный путь к Киеву начинался у Смоленска. И именно здесь путешествующие разживались «лодьями». Может быть, и Ярослав здесь же получил суда для похода на Киев? Может, так же, как Глеб не мог прийти почему-то водой с Волги, новгородцы тоже вынуждены были пользоваться сухопутными путями до Днепра?

Есть и другой момент, на который справедливо указал Сергей Цветков: собираясь идти на отказавшегося платить дань и засевшего в Новгороде Ярослава, Владимир велит «требите путь и мостите мостъ». То есть налаживает не водный, а сухой путь. «Если даже и прав Данилевский, полагая, что в данном случае „автор летописи устами Владимира косвенно процитировал пророка Исайю: „И сказал: поднимайте, поднимайте, равняйте путь, убирайте преграду с пути“, то всё равно, пусть и чужими словами, летописец отразил реальное обстоятельство: чтобы попасть в начале XI в. Из Киева в Новгород, требовались специальные инженерные мероприятия“», — пишет Цветков ^[58].

Но в любом случае Ярослав — это уже XI век. То есть время, на которое существование пути из варяг в греки сторонники этой версии сами не распространяют. Хотя бы потому, что большинство из них — норманисты, а признать, что во времена Ярослава по русским рекам туда-сюда шлялись норманнские купцы, даже им трудно.

Все русские летописные источники о пути из варяг в греки в VIII—X веках и о людях, по нему прошедших, мы исчерпали. Не летописные мне не известны (Бриму, как мы помним, тоже). Есть договоры Новгорода и Смоленска с Ригой, Готландом и Ганзой, но относятся они к значительно более позднему времени. И при этом из Риги в Смоленск товары везут преимущественно сушей. Очень старавшийся найти свидетельства водной торговли по Двине Бернштейн-Коган (он считал Двинский путь реально действовавшим в отличие от Ловатьского) в смоленских документах сумел найти только одну строчку в договоре: «Тот та рек князю: дайте вы мне конь, я вас провожу из Смоленска и сквозе Касплю, а учаны хочу проводити с конями и до Полтеска» ^[59]. По его мнению, строки эти свидетельствуют о наличии водного пути, по крайней мере от Смоленска через Касплю до Полоцка. Хотя не знаю, почему. По-моему, тут говорится о том, что для сопровождения торговцев от Смоленска до Двины нужна лошадь. Ну и что, что упомянута Каспля? Это же можно считать и указанием, что путь шёл вдоль неё. А учаны (суда) упомянуты только на отрезки пути неизвестно от какого места до Полоцка. Нет, можно, конечно, считать, что лошади нужны, чтобы тащить суда на волоках и мелях. Но, в общем, нужно признать: текст не очень ясен.