Меч в ножнах - читать онлайн книгу. Автор: Андрэ Нортон cтр.№ 2

— Не думаю, чтобы я годился для такой жизни, взмахом руки он указал на окружающий мир.

— Ну, ты не один, братец.

— Ты тоже? — невозможно было не заметить напряжения в голосе Сэма.

— Да, я тоже. Ты действительно не единственный такой, приятель. Это моя последняя надежда, — сержант достал из кармана измятый листок, такой же, как у Кейна. Моё кровяное давление подскочило на сто пунктов, когда я впервые прочёл эти прекрасные слова. Думаешь, это путь назад, в армию?

— Это может значить всё, что угодно. Но если в этом участвуют Мёртвый Глаз и Железная Челюсть, у кого-то большие неприятности. В данный момент мне всё равно, у кого…. лишь бы мне позволили присоединиться…

— Согласен… — Сэм присел на край журнального столика так же небрежно, как сиживал на ящиках и корзинах, на сидениях джипов и изношенных ступенях старинных храмов в джунглях. Один вид Сэма, такого привычного и спокойного, привёл Кейна в хорошее настроение. Кейн улыбнулся.

— Неприятности… — размышлял Сэм. — Оккупационная армия? — его брови, такие же тонкие и чётко очерченные, как у секретарши, двинулись вверх. Кейн покачал головой.

— Не думаю. Армия действует по обычным каналам. Но у Мёртвого Глаза ещё до войны имелись контакты на островах. Теперь, когда недавний скандал прекратился может, там что-то снова прояснилось…

— Недавний скандал — как ты весьма оптимистично этоназываешь всё ещё продолжается — неофициально… — заметил Сэм. — Поддерживать мир гораздо труднее, чем вестивойну. Делать это нужно в перчатках, хочешь ты тогоили нет, а тот парень вооружён огнемётом. Острова гммм… Интересно. Если опять Новая Гвинея или Борнео, первым делом приготовлю плавательные пузыри. Помнишь удовольствия лагеря Мёртвого Китайца?

— Разве их можно забыть? Мой любимый ночной кошмар — спасаюсь одновременно от пиявок и мух слоновьего размера. Я бы предпочёл Китай или Бирму…

— Вполне может быть и то и другое, согласился Марусаки. — Ну, мне хоть их кухня нравится. Когда отправляемся?

— Вероятно, как только узнаем, в чём дело. Надеюсь, что мы всё-таки отправимся. Этот Сэйфилд должен был встретиться со мной в десять… а сейчас уже половина одиннадцатого. Как думаешь, не случилось ли что? — Кейн вздрогнул. После всех этих мечтаний вернуться к прежнему…

— Мистер Кейн, мистер Марусаки, — снова откуда ни возьмись рядом возникла секретарша. — Мистер Сэйфилд ожидает вас. Дверь налево, пожалуйста.

Дверь налево привела в кабинет, который, как до этого верили оба гостя, существует только в воображении кинохудожников. Из-за стола длиной в половину квартала поднялся человек со словами приветствия, но его собеседник даже не шевельнулся. Он только коротко кивнул вошедшим, как будто они последний раз встречались утром в офицерской столовой, а не в Индии шесть месяцев назад.

Кейн уже поднял руку и только тогда вспомнил о своём изменившемся статусе. Штатские не должны приветствовать даже Железную Челюсть. Он сел в кресло, указанное полковником.Полковник Арчибальд Тарстон производит странное впечатление на других. Говорили — и все, кто служил под его командой, свято в это верили — что даже возвышенные существа с тремя и четырьмя

звёздами на плечах испытывают неловкость, сталкиваясь на боевой тропе с Железной Челюстью.

Впрочем, сейчас он был не на боевой тропе. Долгое знакомство с этим морщинистым лицом и наблюдения за отражающимися на нём чувствами и мыслями позволили Кейну установить, что полковник просто слегка заинтересован. А это значит — он сжал кулаки — это значит что Дик прав!

Человек за столом повернулся к Тарстону, словно ожидая, что полковник познакомит его с вошедшими. Тот так и поступил с обычной сухостью и краткостью:

— Мистер Сэйфилд, это Кейн и Марусаки. Те самые, о ком я вам говорил на прошлой неделе. Они в течение двадцати месяцев служили под моей командой — удовлетворительно.

«Удовлетворительно!» И это от самого полковника Железная Челюсть! Кейн был слегка ошеломлён. Теперь он с нетерпением ждал, когда Сэйфилд перейдёт к делу.

Но Сэйфилд, казалось, никак не мог решиться на это. На худом лице и на длинной узкой голове высокого мужчины отчётливо проступали кости под желтовато-бледной кожей, свидетельствующей о телесной или духовной болезни. Но когда он поднял тяжёлые веки и взглянул прямо на Кейна, молодой человек неловко заёрзал. Он видел такой блеск в глазах только что освобождённых пленников на Батане [1] .

Сэйфилд будто много месяцев подряд прожил под пытками.

— Насколько хорошо вы знаете Ост-Индию? — спросил он наконец.

— Какие острова? — В свою очередь спросил Сэм. — Там их сотни, целые архипелаги. Мы служили на Борнео и Новой Гвинее.

Сэйфилд сунул ручку в ониксовую чернильницу.

— Не знаю, — мрачно сказал он. — Это хуже всего: не знаю!

Вмешался Тарстон, заговорив, чтобы скрыть срыв Сэйфилда:

— Марусаки — американец японского происхождения в третьем поколении. Он говорит по-японски, по-малайски и по-китайски. Служил под моей командой в отделе специальной службы в звании старшего сержанта. Один из тех, кто обеспечил успешное завершение операции «ЛИНКОЛЬН» — освобождение пленных с тайной базы японских подводных лодок на одном из островов архипелага Сулу.

Кейн — лейтенант отдела специальной службы. Владеет голландским, малайским и немного китайским языками. В операции «Линкольн» был заместителем командира капитана Буна. Оба хорошо знакомы с местными условиями. Вы не найдёте американцев, которые лучше подготовлены для выполнения вашего задания. Рекомендую их без всяких оговорок…

— Ух ты! — губы Кейна сложились в восклицании, которое он не решился произнести вслух. Железная Челюсть не жалеет похвал. Почему Тарстон так хочет запродать их Сэйфилду? Ведь его самого проблема Сэйфилда не интересует, это Кейн чувствовал.

Железную Челюсть интересует только одно — Дело. Кейн испытал давно знакомое чувство возбуждения, холодок на лопатках. Значит, Дело ещё не закончено, несмотря на расформирования и увольнения!

— Да-да, конечно, — Сэйфилд вернулся в кабинет и к людям в нём. — Господа, я пригласил вас сюда по рекомендации полковника Тарстона, надеясь, что вы согласитесь выполнить одно моё поручение. Поручение которое очень много для меня значит…

Мой сын, мой единственный сын Родни Сэйфилд служил в военно-воздушных силах на Тихом океане Летом 1944 года он улетел бомбить остров Целебес. Его самолёт не вернулся.

Где-то в кабинете стучали часы. Вслушиваясь в их ход Кейн подумал, сколько раз сидел здесь Сэйфилд, тоже вслушиваясь в это тиканье… в проходящие минуты…

— Недавно имели место несколько случаев обнаружения пропавших без вести на островах. Их нашли через месяцы и даже годы, — резкий голос Тарстона заглушил негромкое тиканье. — Мистер Сэйфилд надеется…