Жан Батист де Траверсе министр флота Российского - читать онлайн книгу. Автор: Мадлен дю Шатне cтр.№ 82

В связи с этим свидетельством швейцарского офицера надо отметить, что Траверсе настоятельно требовал, чтобы с ранеными и пленными французами обращение было мягким. Регулярные войска требования, как правило, выполняли, несмотря на всю ожесточенность этой небывало кровопролитной войны.

Иван Иванович Траверсе постоянно оказывал помощь попавшим в плен французам, в том числе и деньгами. В письме к брату Огюсту он просил его обратиться к аббату Николю ^[211], бывшему проездом в Париже и имевшему при себе долговую расписку на три тысячи рублей, которые были одолжены Мельхиору де Ла Тур д'Овернь, когда он пребывал в плену в России, на неотложные нужды и на возвращение на родину. Траверсе, конечно, знал, что многие его родственники находятся в рядах наполеоновской армии. Из письма, которое Франсуа Эннекен де Френель послал своей жене из Смоленска 11 октября, явствует, что по крайней мере один из кузенов русского морского министра служил в Великой армии: “Я не смог передать письмо Деплас Эмару Прево Сансаку де Тушенбер. Никто не знает, что с ним; он был ранен 1-го, отправлен в тыл, куда, не знаю; награжден крестом” ^[212].

Санкт-Петербург переживал тревожные дни. Государь прогневался на вдовствующую императрицу, которая собиралась, взяв с собой сыновей, покинуть столицу. Никаких разговоров об отъезде царствующей фамилии быть не должно — это вызовет панику и не только в городе, но и во всей России. Но страх перед возможным наступлением французов на Санкт-Петербург не исчезнет, пока Наполеон будет находиться в России.

Отечественная война — именно так русские называют войну, которую они вели с Наполеоном в 1812 г.

Военно-Морские силы активно участвовали в защите Родины. Если Балтийский флот в основном занимался обороной Финского залива и блокадой неприятельских портов, то экипаж Черноморского флота и Гвардейский экипаж несли понтонную службу и подчас сражались бок о бок с пехотинцами.

Черноморский флотский экипаж получил в июле 1812 г. приказ министра Траверсе присоединиться к Дунайской армии. Четыреста лучших моряков под командованием капитана 2-го ранга Додта погрузились в Севастополе на фрегат “Айлея” и транспорт “Лиман”; не заходя в Одессу, где свирепствовала чума, суда направились к Аккерману в устье Днестра — здесь экипаж вошел в состав армии адмирала Чичагова. Некоторые отряды моряков присоединились к армии Барклая де Толли и к корпусам генералов Тучкова, Бахметьева и Винценгероде. В дальнейшем они проделают все зарубежные кампании и войдут вместе с царем в Париж. Главной их задачей было строительство мостов и переправ на реках и их последующее уничтожение, чтобы ими не воспользовался неприятель. Работа важная, но тяжелая, неблагодарная и незаметная.

Гвардейский экипаж под командованием капитана 2-го ранга Карцова и юных капитан-лейтенантов — Римского-Корсакова, Козакова, Ушакова, Дубровина, Титова, Хмелева — впервые принял участие в боевых действиях в сражении под Красным близ Смоленска в августе 1812 г. Как и у моряков-черноморцев, основной их задачей было наведение переправ и их последующее уничтожение. Их героическая работа спасла жизни многих солдат.

После взятия Смоленска французская армия двинулась на Москву. Неподалеку от старой российской столицы у речки Колоча 26 августа (7 сентября) произошло кровопролитное Бородинское сражение ^[213]. Отряд матросов под командованием мичмана Лермонтова, действуя в качестве инженерного подразделения в составе егерского полка, доблестно оборонял от войск Евгения Богарне мост через Колочу. Одиннадцать матросов нашли здесь смерть.

Моряки Гвардейского экипажа отличились также в битвах под Лютцином и Бауценом и особенно в битве при Кульме в августе 1813 г., когда в составе корпуса Остермана-Толстого, поддержанного фон Ноллендорфом, они отразили наступление генерала Ван-дама и дали возможность оправиться деморализованной основной группе войск. Как и моряки-черноморцы, гвардейцы закончили свой поход в Париже.

Морские полки также принимали участие в Отечественной войне. 9 февраля 1811 г. Траверсе издал приказ о включении трех полков морских пехотинцев в 25 дивизию и четырех полков — в 28-ю. 16 марта 1813 г. к сухопутной армии были присоединены батальон Каспийской флотилии и рота Охотской.

Русский флот за время Отечественной войны вписал одну из самых блестящих страниц в свою историю.

* * *

Наполеон также включил в состав Великой армии роту морских гвардейцев из двухсот человек и батальон Булонской флотилии численностью в тысячу человек, к которым присоединилась тысяча французских и голландских моряков из флотилии вице-адмирала Ван Хела. Они обеспечивали переправы французской армии через большие реки — Дунай, Днепр, Березину и своевременное снабжение войск, далеко оторвавшихся от своих баз.

Справившись с кремлевским пожаром, Наполеон вооружил две флотские роты полевой артиллерией, обнаруженной в московском арсенале — двенадцатью пушками и четырьмя гаубицами.

В “Мемориале Святой Елены” Наполеон раскрывает планы, которые он связывал с элитным корпусом, сформированным из морских гвардейцев:

“У русских флот является частью армии, что дает неоценимую возможность использовать его для двух целей. Я задумал сделать нечто подобное, но сколько же мне встретилось препятствий, сколько предрассудков пришлось рассеивать, сколько упорства проявить, чтобы завербовать этих бедных матросов, одеть их в форму, обучить!

Я все испортил, твердили мне. А однако сколько же от них было пользы! Что за счастливая мысль получить двойную службу за одно и то же жалование. Как матросы они не стали хуже, а солдатами оказались превосходными. По мере надобности они бывали матросами, солдатами, артиллеристами, понтоньерами, кем угодно.

Если бы на флоте вместо бесконечных возражений я нашел кого-нибудь, кто усвоил бы мою мысль и развил ее, чего бы только мы не смогли достичь; но за все время моего царствования на флоте не оказалось ни одного человека, который бы смог преодолеть путы рутины и стал бы творцом. Я так и не встретил никого, кто бы растолковал морякам мою мысль и призвал их к действию…”

В 1829 г., читая в своей Романщине наполеоновский “Мемориал”, Траверсе будет надолго задумываться над этими строками.

После того как 2 сентября Наполеон вступил в Москву, Траверсе, исполняя волю государя, занялся непосредственной подготовкой к эвакуации ценностей из Санкт-Петербурга.