Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было - читать онлайн книгу. Автор: Гали Еникеев cтр.№ 91

Если их было тысяч 300, то чисто технически, их нельзя было довести даже до Урала за такой отрезок времени. Хотя бы из-за того, что корма бы не хватило миллиону коней в пути, ни подножного, ни «награбленного» — идущие впереди кони ничего не оставляли бы следующим за ними (36, 352). Обсуждали-гадали два-три века историки-европоцентристы, и остановились на цифре в 30 тысяч воинов ^[176] — 100 000 коней (31, 547). «Но и это количество прокормить было трудно» (там же).

Тем не менее, В. В. Каргалов определяет количество войск, принимавших участие в боевых действиях на Русской земле в 1237–1241 гг. в 120–140 тысяч воинов. Правда, он оговаривает, что это «весьма приблизительно» и что «монголов было до одной трети» из этого количества, остальные были «влившиеся аланы, кыпчаки и булгары» (49, 97).

И еще, не забудем одну истину — «использовать покоренных в качестве боевых товарищей — это лучший способ самоубийства» (31, 547). И в условиях того времени «мобилизовать венгров, мордву, куманов и даже «измаильтян» (мусульман), составлять из них ударные части, обреченные на гибель в авангардном бою, ставя сзади заградительные отряды из верных воинов» (там же) вряд ли было реально возможно. И сам Лев Николаевич понимал это, и знал, что все, кто внимательно будет читать его работы — и главное, должным образом обдумывая прочитанное, ^[177] при этом также не обходя вниманием те источники, на которые он ссылается — его правильно поймут.

А далее мэтр уже конкретно указывает: «Собственные силы монголов преувеличены историками» (31, 547).

Конечно, были войсковые соединения, состоящие из представителей разных народов в татаро-монгольских войсках, только вот вряд ли они были подгоняемы в бой «заградотрядами» из татар. Были эти войска присоединившимися к татарам «тюрками, мусульманами и неверными» — то есть вступали они в ряды монголо-татарской армии вполне добровольно, и воевали так же. И отношение к ним было со стороны татар соответственное — и вместо того, чтобы, по мнению монаха-католика, называть, как и принято в Западной Европе, «завоеванйых» рабами и как к рабам к ним относиться, татаро-монголы не допускали со своей стороны нарушений ни свободы совести, ни права собственности «покоренных» и «называли их товарищами» (2, 90–91).

Были в монголо-татарских войсках и русские, в большом количестве, и есть факты, что уже до начала боевых действий «по завоеванию Руси» была с татарами «некоторая часть руссов во главе с их вождем Плоскиней» (24, 22). Составляли значительную часть монгол о-татарских войск и русские князья с их войсками. Согласно официально признанным сведениям, «первый набор среди русских был произведен в 1238–1241 гг.» (31, 548) ^[178]. То есть, если верить официальным историкам-западникам, в самый разгар «героической борьбы русского народа против нашествия татаро-монголов».

О составе и количестве монголо-татарских войск, вторгавшихся в Западную Европу, в которых (в том числе и на командных должностях) были в подавляющем большинстве представители «северных народов» (предки современных россиян), и даже английские дворяне и христианские священники (62), мы пока не говорим. Мы рассматриваем начальный период отношений Орды — державы монголов и Русской земли, в тот момент представляющей отдельные княжества, причем «неуклонно изолирующиеся друг от друга и дробящиеся внутри себя» (31, 546), и «враждебные друг другу» (24, 24).

Известно, что Л. Н. Гумилев ценой огромного труда и немалых лишений сделал первый, самый важный шаг в разоблачении «официальной и тайной истории о татаро-монголах», в особенности относительно взаимоотношений Руси и Орды. И соответственно взаимоотношений средневековых русских и татар — предков большинства современных россиян.

После знакомства с работами великого Евразийца люди стали понимать, что в историографии Отечества многое искажено, а еще больше — сокрыто. И приходят к следующему выводу: «традиционная теория о «монгольском завоевании Руси» — вещь серьезная. И в ее фундаменте должны быть серьезные доказательства. Их нет. Сама же «теория» возникла, скорее всего, в трудах историков XVIII века. Ранее того о «монгольском иге» ничего не знали. Несколько летописей, излагающих «теорию», также созданы, вероятно, не ранее XVII–XVIII веков» (59, 97).

Стараясь дополнить в меру возможного Л. Н. Гумилева и других историков, разоблачавщих черную легенду «о татаро-монгольском нашествии и иге», рассмотрим некоторые факты, которые противоречат концепции о «завоевании и порабощении Руси татаро-монголами» и сделаем свой вывод относительно имевших место в XIII в. событий на Русской земле.

Во-первых, имела ли Русь возможности отразить «нападение татаро-монгольских полчищ»? Оценим возможности военные: «Русские княжества имели первоклассное по тем временам войско» (49, 93). В XI–XIII вв. некоторые княжества, каждое в отдельности, располагали войском в десятки тысяч человек, иногда более чем 50 000 воинов снаряжало одно княжество против другого в ходе междоусобной войны (44, 404). Войска эти были соответственно вооружены и подготовлены.

Войска русских княжеств имели войсковую и агентурную разведку, которые были способны «освещать» значительный театр предполагаемых боевых действий (44, 407). Вследствие этого, как и отмечает В. В. Каргалов, «русские князья (по крайней мере, владимирские и рязанские) хорошо знали о подготавливаемом нашествии татаро-монголов» (49, 104). Был у русских и речной флот, широко применявшийся в военных целях (44, 405) — отметим и это, хотя основные боевые действия при «татаро-монгольском нашествии» происходили зимой.

Было отличное знание местности — все боевые действия при «нашествии» происходили на территориях русских княжеств. Учитывая практическое отсутствие топографии в те времена — преимущество весьма и весьма существенное.

И еще одно условие, не учитываемое никак апологетами «официальной версии о нашествии и завоевании» — довольно редкое, по сравнению с нынешней плотность население в русских землях. То есть, населенные пункты (не обязательно города, которые тогда, заметим — были примерно равны современному селу средних размеров), известные по летописям XI–XII гг., отстояли друг от друга в среднем на расстоянии более 60 км.