Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было - читать онлайн книгу. Автор: Гали Еникеев cтр.№ 71

Страница

Многие татары были в XII веке христианами — несторианами и большая часть этих татар была «органически усвоена» Русью (34, 10). Сохранилась также часть татар-христиан как субэтнос татарского этноса — это «кряшены», современные татары-христиане. Но большая часть средневековых татар, исповедовавшая христианство, превратились в великороссов (там же, 10–11), в отличие от «татар-митраистов», как их называл Л. Н. Гумилев, которые стали (и были, в принципе, до того) мусульманами, и не были ассимилированы никем, так как народы могут ассимилироваться лишь среди тех, которые им равны по уровню развития материальной и духовной культуры и при соответствующей комплиментарности — схожести этнопсихологического склада с другим народом.

И из рассмотренных религий ни одна не исповедуется сегодня халха-монголами — ни в Монголии, ни в Китае. Их нынешняя религия — разновидность буддизма — «желтая вера, уживающаяся с шаманизмом», исповедуемая также китайцами и маньчжурами, так же как и калмыками (37, 267–269). Предки халха-монгол, чжурчени и прочие, в том числе и кидани — исповедовали шаманизм (30, 259–260). В то же время современные уйгуры Восточного Туркестана исповедуют Ислам, несмотря на то, что оказались под властью маньчжуров и китайцев.

Начнем тему данной главы с обзора политической ситуации в Срединной Азии конца XII — начала XIII в. В начале XII века Елюй Даши — «киданьский вельможа» — бежит на запад от чжурчженей и создает государство на западном Алтае (30, 116–119). Его сын Кур хан прогнал Сельджука Санджара, тюркского лидера из прикаспийских племен, из Мавераннахра, то есть из Средней Азии, в 1141 г. (13, 234).

Но к середине XII в. недолговечное квазигосударство кара-китаев, как звали последователей Елюя Даши и его сыновей, распадается, «отпадают окраины», а г. Баласангун, где была его ставка, как мы знаем из сведений араба Ибн аль-Асира, еще задолго («в старину», применительно к началу XIII в.) до образования государства Даши был «захвачен татарами», из которых и состояли в основном войска самого Даши.

В государстве Елюя Даши и войска, и командный состав, и администрация большей частью состояли из «местных тюрок» — найманов (то есть тех же татар). К концу XII — началу XIII в. здесь, а также южнее, в Кашгарии — Уйгурии уже располагается государство Кучлука, «найманского вана» (17, 60–61), на запад от которого были земли, подвластные Хорезмшаху.

Мы видим, что к XII в. уже сложился народ «цзубу» — татары. Под последним названием он и вошел в историю (см. подробнее в первой части).

Но у татар еще не было в тот период единого государства, хотя были отдельные государственные образования — «государи с войсками», разбросанные на огромной территории Евразии. Были «старшины» разных племен, объединяющихся при всеобщей опасности и выбиравшие предводителя на военное время (17, 26–27).

Южные соседи татар, тангуты, создали государство Ся (у Л. Н. Гумилева «Си-Ся»), на юго-востоке находилась империя Цзинь (в другой транскрипции — «Кинь»). Южнее империи Цзинь располагалась южнокитайская империя династии Сун.

Все три государства враждовали и по мере возможностей пытались использовать друг друга и кочевников Гоби, татар, а также другие кочевые и лесные племена в войне против соседей.

Гсударство Ся ыла не только «богатым и многолюдным» (34, 28), но и грессивным. В. П. Васильев пишет про него следующее: «…Если бы мы имели полную историю этого царства, составленную на основании туземных источников, которые были несомненно, потому что здесь были и собственная и китайская письменность, то не были бы в недоумении насчет истории западной Монголии, которую заслонило собой от Китая это царство (Царство Ся, известное у Монголов под именем Тангута). Мы говорили уже, что история делается с X по XIII столетие гораздо неизвестнее, чем до этого с двух столетий до Р.Х. В таком пробеле, мы, конечно, должны обвинить Монголов, …которые не передали от умышленного желания скрыть начало собственной своей истории, которая зародилась именно в тех странах, которые были в необходимой связи с царством Ся. …Западная Монголия была первым поприщем успехов Чингисхана; царство Тангутское подверглось его нападению прежде, нежели Цзиньское, потому что лежало по дороге к Китаю. И так, если мы находим в истории династии Цзинь, сочиненной Монголами, умышленное умолчание о всех сношениях, которые были у этой державы с родиной Чингисхана, то тем более умысла должны видеть и в пренебрежении истории царства Ся (выделено мной. — Г.Е.)» (17, 87).

В приводимых выдержках из работ В. П. Васильева под «монголами» (в смысле авторов «летописей» по истории монголов) и «монгольскими историками» подразумеваются именно составители «официальной и тайной истории монголов» — китайские и персидские историографы, и будем иметь это в виду.

Русский академик, уловивший ложь в «конструкциях» «монгольских историков», пишет: «Не должно упускать из виду того обстоятельства что Чжурчженьские владения подверглись нападению Монголов при Чингисхане не со стороны Северной столицы, как бы этого надобно было ожидать, судя по тому, что коренным местопребыванием Чингисхана была река Онон (это если верить «официальным и тайным» персо-китайским историкам. — Г.Е.), но со стороны Дайтуфунской» (17, 109). То есть, именно с той стороны, где и были расположены татарско-уйгурские государства.

«И началось (наступление татар Чынгыз хана. — Г.Е.) тогда уже, когда ослаблено было царство Ся. Таким образом, северо-западная Монголия, ускользнувшая от внимания истории, играет по-прежнему важную роль в судьбах народов и от соединения ее под одно владычество зависело преобладание Чингисхана» (выделено мной. — Г.Е.) (там же).

Во время полного могущества государства Ся в XII в. его войска насчитывали до 500 000 человек, владения простирались далеко на запад от Хуан-хэ (там же, 87).

С XI в. тангуты наращивают агрессию на запад, не отставая от киданей, и «отнимают у уйгуров Гань-чжоу», а в 1039 г. их предводитель принимает императорский титул и объявляет себя «владетелем Татани, Чжан-и и Цзяо-хэ» и дает своему государству имя Ся. Принятие императорского титула равнялось объявлению войны Китаю, и она действительно началась» (там же, 92–93). Южный Китай был в результате вынужден признать суверенитет тангутов и выплачивать им фактически дань, завуалированный под «выплаты» от императора своему вассалу (там же).

Однако «Китай не забывал их (тангутов. — Г.Е.) и по всегдашней своей политике старался подстрекать их к единодушному действию против чжурчженей; но тангуты не давались в обман. Как ни охотники были последние драться с китайцами, однакож смирно сидели они в своих пределах, не беспокоя чжурчженей. Из этого можно заключить, что придирчивость и наглость, свойственные китайскому правительству, бывали всегда поддержкой воинственного духа в племенах, которые при простоте нравов, любя справедливость больше, чем китайцы, которые ее проповедуют, бьются за нее несравненно храбрее» (там же, 94–95).

Страница