Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было - читать онлайн книгу. Автор: Гали Еникеев cтр.№ 119

«Сахибгарай, став ханом, сразу проявил свою враждебность к России. Перебил всех, кто проявлял лояльность к Москве. Связался со своим дядей Мухаммадгараем насчет вторжения на Московские земли. Войска казанцев и крымцев соединились в районе Коломны. Русская армия под руководством видных князей была разгромлено. Объединенное войско крымцев и казанцев подошло к Москве, город был полон беженцами. Василий, поручив город своему зятю, татарину-христианину Петру, уехал из города» (там же, 313–314).

«В городе была паника, люди, стараясь укрыться в Кремле, погибали в давке. Ханское войско стояло под городом. К Мухаммадгараю вышли послы из знатных людей города, был заключен договор о покорности хану Мухаммадгараю, о присоединении Московии к воссоздаваемому им государству монголов с центром в Крыму. Договор направили князю Василию. Хан снялся с войском и ушел в Крым. Казанцы отправились также к себе. Князь Василий был весьма доволен подобным исходом и с удовольствием подписал договор с Мухаммадгараем» (там же, 314).

«Народ Москвы, обрадованный избавлением от штурма города и его разгрома, сделал этот день своим праздничным днем (день Петра и Павла 29 июня).

Хан Мухаммадгарай не смог до конца исполнить свои планы по собиранию земель в одну державу — он был убит ногайцами во время похода на Астрахань (1522 г.)» (13, 314).

«После смерти Мухаммадгарая Василий и Шейхгали решили воздать должное Сахибгараю за убитых тем в Казани людей — русских чиновников и некоторых крупных торговцев. Понимая это, Сахибгарай попросил султана Стамбула о принятии его в свое подданство. Попросил войска для борьбы с Москвой. Султан запросил у князя Василия разъяснений через своего посла в Москве, не торопясь с решением. Султану было разъяснено по дипломатическим каналам, что Казань находится в составе России, а Сахибгарай — крамольник и интриган. Когда стало ясно, что помощи от султана не будет, Сахибгарай, объявив народу, что едет за войском, сбежал из Казани (1524 г.). Позже он был поставлен турецким султаном ханом на ханство Крыма» (там же, 314–315).

«Казанский народ избрал ханом 13-летнего Сафагарая. Начали собирать войско. Когда подошло русское войско, Шейхгали направил письмо на имя хана Казани: «Выходи из города, не проливай зря кровь людскую!» Был получен ответ: «Ханом будет победитель». Штурмовать город русские не стали, был заключен договор о мире, на том условии, что Сафагарай останется ханом. Прошло пять лет.

Со временем народ Казани запросил у князя Василия другого хана, поскольку Сафагарай намеревался, узнав, что народ не хочет его правления, перебить всех русских в городе и заодно их сторонников-казанцев. Учитывая пожелания казанской знати, был направлен на правление в Казань Мещерский хан Енгалей.

В 1535 г. казанцы, недовольные правлением хана Енгалея, убили его и русского советника князя Пенькова. И пригласили из Крыма Сафагарая снова на ханство» (там же, 315–319).

«Сафагарай привел для охраны своей персоны войско из Крыма, женился на вдове Енгалея Сююмбике. Тем временем сторонники присоединения к Москве, знатные люди Казани сообщили Ивану IV: «Просим направить ханом Шейхгали, среди казанцов очень много недовольных Сафагареем». Но москвичи, обсудив ситуацию, ввиду большого риска, решили Шейхгали не направлять. Было направлено войско. Но поход завершился неудачей. В ответ на это Сафагарай атаковал два раза окрестности Мурома в 1537–1540 гг. И в те годы он постоянно совершал набеги на Московские земли и помимо этого. В связи с чем очень много встречалось в окрестностях Мурома человеческих костей» ^[230] (там же, 319–320).

«Тем временем в самой Казани полностью исчезли мир и доверие людей друг к другу. Большинство народа склонялось на сторону Москвы. Сафагарай же не стеснялся угнетать казанцев ради удовлетворения потребностей своего крымского войска» (13, 320).

Известная женщина-ученый Казани Гуршаднабика писала в те дни Ивану IV: «Сейчас в Казани самое сложное время. Народ в растерянности. Нет сомнения в том, что скоро Казань полностью будет разорен и сойдет на нет». Кроме нее и другие видные люди говорили в Казани: «Лет через десять Казань сойдет на нет, разорится» ^[231] (там же).