Сарацины. От древнейших времен до падения Багдада - читать онлайн книгу. Автор: Артур Джилман cтр.№ 51

Невзгоды, обрушившиеся на Али, возрастали поминутно. Следующий после взятия Басры год оказался для него роковым. Видя, насколько расстроены дела в его владениях, он впал в мрачное состояние, которое усилилось еще больше, когда в 660 году Муавия, состоявший в тайной переписке со своими сторонниками в Мекке и Медине, послал свои войска на эти города. После пролития мусульманской крови он вынудил их сдаться и принести ему клятвы верности.

Али в Куфе и Муавия в Дамаске теперь соперничали за власть над Йеменом. Удача благоволила Муавии, и на головы нескольких тысяч «счастливых» жителей этого уголка пал его меч. В отчаянии Али решился на еще одну попытку взять верх над своим извечным врагом, противником истинной веры, как он считал. Все это время халиф в Куфе творил ежедневные молитвы за Муавию, а Муавия в Дамаске никогда не забывал упомянуть в молитвах имена Али и его сыновей, Хасана и Хусейна, отдавая должное правоверным в мечети далекого Дамаска.

В 660 году, через сорок лет после бегства пророка из Мекки, трое фанатиков, ярых сторонников хариджитов, встретились, чтобы обсудить расстроенные дела ислама. Они взглянули на Египет, где правил непреклонный в своем тщеславии Амр. Обратили свой взор к Дамаску и узрели там сына Абу-Суфьяна, пылавшего тщеславием и жаждой мести халифу, которого и они сами, испытывая жгучую ненависть после поражения у Нахравана, считали тщеславным и опасным. То были три узколобых, ни на что не годных фанатика. Им не дано было созидать, а только разрушать. И хотя они не знали сами, чего хотят от будущего, да и вряд ли строили какие-либо планы, то были убеждены, что в тот момент три этих лица должны были убраны с дороги. Их единственным инструментом было убийство, они не знали никаких законных методов поиска решения (да и были ли они?). Вот на убийстве они радостно согласились. Один был готов избавить страну от Али. Другой услужливо предложил устроить кончину Муавии. А третий предложил путешествие в Египет, чтобы порешить Амра. Для выполнения «работы» было назначено семнадцатое число месяца Рамадан, и день этот совпал с пятницей — днем священных встреч в мечетях.

Когда подошел назначенный день и час, не один, а три отравленных кинжала вонзились в сердце Али. Еще один нанес не смертельную, но тяжелую рану Муавии. Но тот, что предназначался Амру, промахнулся, так как место правителя в мечети в тот день занимал другой.

Амр безотлагательно приговорил своего несостоявшегося убийцу к смерти. Совершивший покушение на Муавию подвергся таким мучениям, что не смог их перенести. Сострадательный Али приказал, пока неясно, что у него за рана, чтобы убийцу не пытали, а подержали под замком. О казни убийцы точных сведений нет, кроме того, что он был умерщвлен через три дня после смерти Али.

Итак, мы приблизились к завершению истории о муже Фатимы, но трудно удержаться, чтобы не оглянуться на весь его жизненный путь, начиная с того дня, как много лет назад, в молодом порыве, он выразил горячее желание быть последователем Мухаммеда, чтобы не признать, что слову, сказанному, казалось бы, под влиянием момента, он оставался верен всю свою жизнь. Мы помним о помощи, которую он оказывал Мухаммеду во время хиджры, его доблесть в последовавших затем сражениях, его преданность Абу-Бекру, нежелание принять халифат, хотя вполне осознавал, что честь принять эту должность принадлежит ему по праву, как одному из приближенных Мухаммеда. Мы чувствуем, что в жизни его немало было печали и поражений. Он был человеком мягкого, сдержанного нрава, склонный к роскоши и удовольствиям, предпочитавший компромисс и медлительность энергии и напористости. Мудрость, с которой он давал советы и принимал решения, признанное всеми остроумие и умение облечь свою мысль в глубокомысленные сентенции, не имели себе равных. При этом он оказался недостаточно дальновиден, чтобы избежать уготованной ему судьбы — явный результат политики, не рассчитанной на силу.

Али никого не привязывал к себе насильно, и хотя в более поздний период ему воздавали почти божественные почести, а после похорон над его прахом была сооружена пышная гробница, первое время его могила была в запустении. То отсутствие интереса, которое отличало его при жизни, проявилось и после его смерти.

Следует отдать ему должное как первому халифу, который культивировал грамотность. Обширный свод мудрых изречений принадлежит его перу. То, что он буквально сыпал ими, во многом характеризует его ум и сердце. О нем существует множество остроумных и забавных анекдотов, в них он предстает в достаточно благоприятном свете. Но, несмотря на все это, он останется для нас неудачливым, неприспособленным человеком.

Али отказался назвать своего преемника, однако выбор его последователей естественно пал на его сына Хаса- на, который немедленно приступил к исполнению своих обязанностей. Будучи еще менее приспособленным для военного поприща, чем отец, он вступил во все еще тлевший конфликт с Муавией, не проявив при этом ни решительности, ни мастерства, что сделало его легкой добычей для противника опытного и проницательного. Менее чем за полгода он заявил о своем отказе от занимаемой должности, и Правителем всех Правоверных стал Муавия.

Восемь лет (669 г.) спустя Хасан умер от яда, и на этом линия «ортодоксальных» и «справедливо избранных» халифов, избираемых ближайшими сподвижниками Мухаммеда, прервалась.

Мухаммед переехал из Священного города в Медину. Али перенес столицу халифата из Медины в Куфу. И вот настал черед третьего переселения.

Утвердившись на троне, Муавия выбрал для своего стольного города Дамаск, где основал халифат Омейядов — династии, чья власть над страной продержится почти столетие. Тогда же было введено еще одно значительное новшество: халиф перестал избираться общиной, отныне власть будет передаваться по наследству.

Как следствие, доминирующее значение Аравии, и, в особенности, обеих столиц Хеджаза, которые вплоть до периода халифата Али были главными среди городов, стало резко уменьшаться, на что повлияло два обстоятельства: увеличение территории сарацинской империи и перенос столицы за ее пределы. Паломнический долг исполнялся исправно, как соблюдается он и по сей день. Но даже ради этих священных целей правители заглядывали в удаленный уголок в самом сердце пустыни достаточно редко. Империи халифов предстояло расти и расти. Но связь между отдельными ее частями в будущем будет все слабее. Настанет время, когда общее прошлое станет чем-то вроде того благоговения, с каким взираем и мы на колыбель великих социальных и религиозных сдвигов, откуда черпалась жизненная энергия в самом начале пути.

Хотя Муавия взял верх над большинством своих врагов, у него оставался один, но, пожалуй, самый сильный противник — незаконный сын достославного Абу Суфьяна, военачальник Зияд, человек влиятельный, ловкий, имевший большое число сторонников. В тот момент он находился за крепкими стенами крепости, но Муавия знал, что Зияд спит и видит на троне кого-нибудь из родственников пророка.

Поскольку хариджиты угрожали ему, в этот непростой момент он рассчитывал на поддержку Зияда. В связи с этим он решил прибегнуть к замечательной уловке — принять его как своего брата и тем самым заручиться его преданностью. План удался, Зияд стал союзником, и с его помощью хариджитам был нанесен удар. В свою очередь, Зияд высоко поднялся в глазах халифа. Со временем его сделали правителем Басры, затем поочередно Куфы, Хорасана, Индии и так далее. Каждой из этих вотчин он управлял рукой умелой и твердой, и в конце концов подчинение стало полным. А Зияд, с присущей ему неугомонностью, стал искать новых поприщ, чтобы проявить свои способности.