Русский край, чужая вера. Этноконфессиональная политика империи в Литве и Белоруссии при Александре II - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Долбилов cтр.№ 239

Страница

В аргументации Корнилова была немалая натяжка: при практиковавшихся его подчиненными топорных методах русификации дети из польскоязычных семей, попадая в гимназию, нередко еще острее ощущали собственную польскость. Но дело не в большей или меньшей корректности этой полемики. Интереснее то, что именно на фоне Кояловича Корнилову можно было выставить себя хранителем ценностей русской культурной элиты. Популистский пафос апологета Западной России делал уязвимыми его предложения, давал повод к ассоциации с брутальной политикой колониального господства ^[1531], обессмысливающей накопленный империей культурный потенциал.

Процитированное возражение Корнилова сделано в частном письме и осталось неизвестным заинтересованным наблюдателям. К началу 1868 года органы печати, критиковавшие с различных точек зрения крайности русификации в западных губерниях, сходились в отождествлении активистов Виленского учебного округа, «виленских клерикалов», с «петербургским белоруссофильством». Так, «Весть» в марте 1868 года поместила на редкость ехидно написанный (вероятно, Е.А. Лопушинским) фельетон «Блаженный», где без труда опознаваемый А.В. Рачинский, еще недавно чиновник по особым поручениям при попечителе ВУО, изображен воплощением маниакального православно-обрусительского рвения. Фельетон знакомил читателя с чередой «деяний» Блаженного в Северо-Западном крае. Таковыми были: открытие в ходе научной экспедиции по поиску «русских древностей», сверх старинных рукописей, целого неизвестного города в Гродненской губернии – «Бел-Истока» (так Рачинский, не выносивший польских топонимов, в письмах и донесениях упорно именовал Белосток ^[1532]); регулярная агитация нищих на паперти – «Молитесь Богу, чтобы всех католиков и поляков гром побил!»; бешеное кукареканье в театре при исполнении мазурки; наконец, учиненный им в уездном городке буйный протест против иллюминационного транспаранта на здании училища в виде совы – символа мудрости, которую он поспешил принять за польского геральдического орла («Демонстрация!»). Автор фельетона прибегал к уже знакомому нам, не очень джентльменскому приему «отзеркаливания» наветов, когда утверждал, что полонофоб Блаженный происходит из польской шляхты (Рачинский был смоленским дворянином): «На подобное происхождение указывает, между прочим, и тот необузданный и дикий, истинно иезуитско-шляхетский фанатизм, которым отличается “блаженный” и который немыслим в истинно православном человеке». Наконец, мания Рачинского приписывалась целому кружку: «…невероятное сочетание горячей преданности букве православия с чистейшим иезуитизмом. Заметьте, что та же черта поражает вас и в характере так называемых деятелей-белоруссов, засевших в “Голосе”» ^[1533].

Хотя и не столь бойкая и язвительная, статья «О ходе народного образования в Северо-Западном крае» за подписью «Виленский старожил», напечатанная в январе 1868 года в «Московских ведомостях» с одобрительным комментарием Каткова, самим своим появлением подрывала притязания – откровенные у Кояловича, завуалированные у русификаторов ВУО – на представительство нужд и чаяний русских жителей самобытной Западной России. Статья продолжала начатую в катковской «Современной летописи» в 1867 году серию псевдонимных корреспонденций из Вильны, в которых «клерикальная партия» в администрации Виленского учебного округа обвинялась в равнодушном отношении к действительному просвещению массы населения и развитию местной культурной жизни ^[1534]. Если авторы данных статей высказывали скорее секулярную точку зрения на эту проблему, то Виленский старожил очевидным образом позиционировал себя выразителем настроений местного православного духовенства. Неслучайно Катков, предваряя статью замечанием, что речь пойдет о «так называемой партии виленских клерикалов, которые особенно группируются в тамошнем учебном ведомстве», фактически противопоставлял их церковным деятелям: «Записка виленского старожила характеризует с достаточною ясностию мнения образ действий этой клерикальной партии. К ней менее всего принадлежат лица духовные; она состоит главным образом из разных чиновников, ревнующих о православии в видах политических… Нет ничего вреднее для возвышенных интересов церкви, как употребление их средством к достижению посторонних им целей…» ^[1535].

Страница