— Шивон, — судорожно выдохнула она и нервно потёрла ладони о свои обнажённые бёдра.
— Я верю, что ты не покинешь меня и не заставишь вновь тебя разыскивать, любимая.
Не спуская с неё глаз, он защёлкнул кандалы вокруг одного из собственных запястий. Дёрнув рукой, убедился, что они надежно крепятся к стене. И тогда он заковал второе запястье такими же точными, выверенными движениями.
В очередной раз Алиса не могла вымолвить ни слова от потрясения, только безуспешно открывала и закрывала рот.
— Ни для кого другого я не стал бы себя сковывать. Знаешь почему, Алиса? Ты — моя пара. Мне никто не нужен, кроме тебя. За тебя я отдам жизнь. Я… люблю тебя. Твой ум, твою улыбку, твою целеустремлённость, упрямство, то, как блестят твои глаза, когда ты на меня смотришь. Всё, что в тебе есть. Я боготворю каждую твою черту. Да, когда-то я ненавидел вампиров. Да, я всё ещё ненавижу демонов. Да, твоя семья уничтожила мою семью. Но вот он я, здесь, предлагаю тебе себя в доказательство моей преданности.
Она обхватила себя руками, даже не пытаясь бороться со слезами, неудержимо заструившимися по щекам.
Он надеялся, он так верил в успех… до этого самого момента.
— Я опоздал? То, что я совершил, уже непоправимо? Я знаю, что заставил тебя чувствовать себя никчёмной. Это будет мучить меня до конца моих дней. Но с тобой, любимая, я познал удовольствие. Той ночью в пещере. У меня никогда не было лучшей ночи. Теперь я хочу подарить наслаждение и тебе. Я хочу…
Алиса не дала ему договорить, бросившись в его объятья и начав покрывать его лицо бесконечными поцелуями.
— Я люблю тебя. Я всегда любила тебя, — выдохнула она.
Благодарение богам. Их губы встретились в яростном, пьянящем поцелуе. Её руки без устали исследовали его тело: грудь, шею, руки, его член. Он осторожно, стараясь не оцарапать её кожу цепями, сомкнул руки вокруг стана девушки и лёг, увлекая её за собой, а потом перекатился так, что она оказалась под ним.
— Позволь мне доставить тебе удовольствие, — попросил он и лизнул её в шею.
Она чуть раздвинула ноги, позволяя ему ещё удобнее устроиться в этой горячей, манящей близости.
— Ты уже… доставил.
— Я хочу доставить тебе больше удовольствия. Намного больше. — Цепи удерживали его, и мужчина не мог скользнуть вниз по её телу, как ему того хотелось. — Подвинься вверх, любимая. Хочу ласкать тебя языком между ножек. Прошу тебя, не отказывай мне в этой радости. Пожалуйста.
— Поцелуй меня, — попросила она, вцепившись ему в волосы и пытаясь притянуть обратно.
— Конечно, поцелую. Но если я не попробую тебя на вкус прямо сейчас, я просто сойду с ума.
Поколебавшись, Алиса неуверенно двинулась вверх, сладостно скользя бархатистой кожей по его разгорячённому телу. И потом её лоно оказалось прямо перед ним, полностью в его распоряжении. И он с наслаждением прижался к нему ртом. Шивон упоённо раздвинул розовые складки языком и принялся сосать маленькую сладкую сердцевинку.
Алиса развела колени ещё шире и задвигала бёдрами навстречу его ласкам.
— Шивон, — простонала она.
— Моя. Ты вся моя.
— Твоя.
— Вот, что будет давать мне жизнь отныне и впредь, — прошептал нимф, отправляя язык глубоко внутрь её горячей тесноты. Внутрь и наружу, внутрь и наружу. Он упивался пьянящим вкусом её возбуждения. — А потом ты будешь кусать меня и брать то, что нужно тебе для поддержания жизни.
Вампир резко затрясла головой.
— Ты ненавидишь, когда тебя кусают. Я найду кровь где-нибудь ещё. О, боги, — воскликнула она, почувствовав, как сжались мышцы, готовясь к разрядке. — Шивон, не останавливайся.
— Это божественно, милая. Божественно. И я получу огромное удовольствие, отдавая тебе свою кровь. Невероятное удовольствие, — уверил её Шивон и принялся сосать с удвоенной силой. — Никого другого я к тебе не подпущу. Ты будешь пить только мою кровь. Я хочу делиться ею с тобой.
И Алиса достигла края, выкрикивая в экстазе его имя, как заклинание. Не дав ей прийти в себя от испытанного удовольствия, нимф потянул её вниз и вошёл, наполняя без остатка одним плавным движением.
— Моя, — проскрежетал он сквозь стиснутые от безумных ощущений зубы и начал двигаться. — Только моя.
— Ты тоже мой, — прошептала Алиса, обвив руки вокруг шеи возлюбленного.
— Навеки. Как же хорошо внутри тебя, — восхитился он. — Не хочу никогда покидать твоё тело.
— Не нужно, — улыбнулась она и прижалась поцелуем к дико колотящейся жилке на его шее. Но не укусила.
— Сделай это. Прошу, — взмолился Шивон.
— Нет. Только не с тобой. Это и так слишком похоже на сон. Я не хочу просыпаться.
— Сделай это. Прошу, любимая. Пожалуйста. Я безумно этого хочу. Я хочу ощутить, как эти зубки погружаются глубоко в меня, как ты высасываешь мою кровь, сильно, требовательно, — умолял Шивон, не переставая двигаться внутри неё.
— Ты… ты уверен?
— Более чем.
Спустя мгновенье он почувствовал, как зубы царапнули его кожу, но так и не прокусили её. И тогда он задвигался ещё быстрее, с силой вторгаясь в её тело, врываясь глубоко в её плоть.
— Сделай это, любимая! Хочу чувствовать твои зубы, вторгающиеся в меня, как мой член проникает в твоё тело. Хочу…
Зарычав, словно воин в бою, она вонзила клыки в его шею. Глубоко, сильно. Этот укус оставит на нём метку навечно. Она пила и пила, высасывая кровь, и ощущение от горячего языка девушки на коже, её клыков глубоко в его вене и мысли о том, что сейчас они соединены так, как только возможно, довели нимфа до предела.
С криком он кончил, извергаясь семенем глубоко внутри любимой. Она резко вытащила клыки, закричав в ответ и достигнув кульминации следом за ним.
А потом они долго лежали, крепко переплетясь телами и заново учась дышать.
— Никогда не бросай меня, — прошептал нимф, ещё немного опасаясь, что теперь, когда всё закончилось, она может уйти. — Никогда.
— Никогда, — поклялась она.
Шивон широко улыбнулся и обессилено рухнул на неё, удовлетворённый.
* * *
Валериан вошёл в залитую светом очага хижину и осмотрелся. Из мебели в комнате была лишь кровать с соломенным тюфяком, на которой, лёжа на спине, спал Шивон. Он был обнажён и закован цепями. На его шее красовались красноречивые следы от укуса.
Валериан нахмурился. Вампир Алиса лежала рядом с Шивоном, и её рука покоилась прямо над сердцем воина. Она также была обнажена и спала. И если Валериан не ошибался, один или два тёмных синяка от укусов и засосов украшали и её шею тоже. Всё сильнее хмурясь, Валериан направился к кровати, громко топая сапогами по устланному хворостом полу.