Падение Запада. Медленная смерть Римской империи - читать онлайн книгу. Автор: Адриан Голдсуорти cтр.№ 102

Этот стереотип дает хотя бы смутное представление о том страхе, который внушали гунны в конце IV—V веке. Отчасти он был связан с расовыми различиями. Гунны выглядели непривычно даже по сравнению с варварами, которых в империи уже знали. Они были низкорослы, коренасты, с маленькими глазами и — на взгляд римлян — почти стертыми чертами лица. Во многих описаниях подчеркивается их уродство, хотя, что любопытно, не упоминаются их удлиненные черепа, которыми, если можно так выразиться, щеголяла небольшая часть гуннских мужчин и женщин, — специально созданная неправильность, возникавшая вследствие того, что младенцам туго перевязывали голову, чтобы деформировать костную ткань. Никто не знает, для чего это делалось, хотя в других культурах зачастую бывали приняты аналогичные вещи. На сей раз мы имеем право предположить существование некоего мотива ритуального характера, связанного с чем-то нам непонятным .

Гунны были чужды как римлянам, так и готам. Кроме того, они казались ужасающе жестокими и смертельно опасными в бою. И все же они не были непобедимы. Аттила создал обширную империю, пусть и не такую большую, как утверждал он в своих хвастливых декларациях (и вслед за ним — некоторые историки). Его армии заходили далеко в глубь римских провинций, круша все на своем пути, но они не могли остаться там. Часть приграничных областей покорилась ему, еще больше земель подверглось опустошению, но в целом его территориальные приобретения за счет Рима были скромны. Кроме того, империя Аттилы просуществовала недолго: после его смерти сыновья начали борьбу за власть, а покоренные народы восстали, и в течение нескольких лет она развалилась на части. Сами гунны вряд ли были многочисленны, а обширные армии Аттилы, по-видимому, всегда по большей части состояли из союзников, включая готов, аланов и представителей других народов. Гунны также не всегда были только врагами Рима. И Восточная, и Западная империи часто принимали на службу гуннские отряды, сражавшиеся за них весьма успешно.

Аттила как человек куда более интересен, чем миф о нем. Он вовсе не был подобен Чингисхану; равным образом и гуннов далеко не полностью можно отождествить с монголами эпохи Средневековья. Кочевые народы обладали далеко не одинаковой и неизменной во времени культурой. Гуннов обвиняли в том, что они спровоцировали вторжение варваров, которое в конечном итоге погубило Западную Римскую империю. Вместе с тем им ставили в заслугу тот факт, что они охраняли существование этой же империи в течение нескольких десятилетий и отсрочили ее падение, удерживая германские племена. Оба утверждения содержат долю правды, но они не отражают всей истины. Тем не менее справедливо будет заметить, что в течение жизни целого поколения гунны и их вожди были единственной — и чрезвычайно мощной — силой, противостоявшей римлянам в Европе .

Появление гуннов в IV веке стало для римлян неожиданностью, и, несмотря на ряд попыток соотнести их с племенами, известными из классической традиции, римляне не имели адекватного представления об их происхождении. Устная традиция самих гуннов также не сохранила никаких сведений о том, что они сами думали на сей счет. В XVIII веке было высказано предположение, что гунны — тот же самый народ, что и хунну, упоминавшиеся в китайских источниках. Эта мощная конфедерация кочевых племен создавала серьезную угрозу границам Китая начиная с III века до н.э. вплоть до конца I века н.э. Отброшенные назад силами консолидировавшегося Китая гунны, согласно некоторым гипотезам, отступали все дальше и дальше на запад, пока не достигли рубежей римского мира несколькими столетиями позже. Это возможно, однако упомянутые предположения уязвимы для критики. Безусловно, гунны происходили откуда-то из Великой степи, но территории, поросшие травой, столь обширны и на них обитало столько кочевых племен, что само по себе это дает нам слишком мало .

Мы просто не знаем, почему гунны двинулись на запад. Источники классического периода повторяют легенду о том, что их первая встреча с готами была случайной, когда отряд гуннов, преследуя животное на охоте, заехал дальше, чем когда бы то ни было прежде, и наткнулся на людей, ранее им неизвестных. Подобные истории — частое явление в древней литературе, однако они редко заслуживают доверия. В кочевых племенах вроде гуннов имелись искусные мастера, в том числе работавшие по металлу, и в особенности те, кто делал кибитки, в которых они путешествовали, и луки для охоты и сражений. Однако предметы роскоши всегда были у них редкостью, и в этом отношении они зависели от стационарных поселений. В конце концов, вероятно, именно богатство Рима и, конечно, Персии, а также народов, живших на границах этих империй, привлекло гуннов. Во второй половине IV века они достигли Черного моря; к концу столетия некоторые зашли так далеко, что достигли земель, ныне именуемых Венгерской равниной .

Как и в случае с готами или алеманнами и другими племенными группировками, было бы ошибкой видеть в гуннах отдельный единый народ. В степях кочевые племена часто проводили большую часть года, разбившись на небольшие группы, которые состояли из нескольких семей и передвигались с места на место в поисках сезонных пастбищ для овец и коз, дававших им значительную часть всего необходимого для жизни. У них, вероятно, уже имелись цари и вожди (хотя, вероятно, не обладавшие значительной властью), а также зачатки кланов или племени. Контакты и конфликты с народами вроде готов, аланов и, наконец, римлян увеличили значение подобного разделения и стимулировали усиление личной власти вождей. Для большого набега нужны были лидеры, которые контролировали бы отряды и направляли их атаки. Успешные рейды приносили добычу и славу, что усиливало престиж и власть командующих. Войны, вынудившие стольких готов искать убежища за Дунаем в 376 году, повлекли за собой усиление могущества успешно действовавших гуннских военных предводителей. Некоторые племена бежали, чтобы гунны не вырезали их; еще больше осталось, присоединившись к гуннам и оказавшись в зависимости от них в той или иной степени. В результате лидеры гуннов получили подчинявшихся им союзников — вождей и царей других племен. В течение следующих пятидесяти лет существовала отчетливая тенденция к сокращению среди гуннов числа военачальников и одновременно — к усилению их власти. Итогом этого стало правление Аттилы, хотя даже тогда, по-видимому, имелись небольшие группы гуннов, не признававшие его власти. После его смерти они разделились на множество отдельных отрядов.

Военные успехи гуннов в столкновениях с другими племенами требуют пояснений — хотя, быть может, причины более просты, чем обычно считается. Мы не знаем даже, в чем состоял первоначальный конфликт между ними, чтобы оценить, какую роль играли численность, вожди и стратегическое или тактическое положение. На войне успех может подпитывать сам себя, придавая все большую уверенность предводителям и вместе с тем постепенно деморализуя врага, пока тот не уверится в том, что его ждет лишь поражение. Это в особенности справедливо, когда победители выглядят и действуют иначе, нежели их противники, поскольку тем легче поверить в непобедимость врагов. В первых стычках гунны имели преимущество перед врагами: если они могли нанести удар по вражеским усадьбам и деревням, то противники не могли ответить им тем же и совершить нападение на то, что имело жизненно важное значение для врага. Гунны были мобильны и могли перегнать кибитки, где находились их семьи и запасы продовольствия, туда, куда не могла дотянуться рука неприятеля. Также важно, что гунны, все без исключения умевшие ездить верхом и привыкшие путешествовать таким образом на далекие расстояния, могли нанести удар в глубь вражеской территории и при этом перемещаться очень быстро. Даже потерпев поражение, они часто могли ускользнуть, понеся минимальные потери.