Падение Запада. Медленная смерть Римской империи - читать онлайн книгу. Автор: Адриан Голдсуорти cтр.№ 100

Галла Плацидия, Пульхерия и Евдоксия были умны и разносторонне одарены, но в конечном итоге их власть полностью зависела от их влияния на императоров. То же можно сказать обо всех придворных: чиновниках, челяди и армейских офицерах, добившихся влияния в те годы. Какие успехи ни влекли бы за собой решения, принятые императорами по их настоянию (или ими самими от имени правителя), их позиции оставались ненадежными. В любой момент их мог сменить кто-то другой. В обеих половинах империи власть оставалась сосредоточенной в руках императора. Ни Валентиниан III, ни Феодосии II, став старше, не смогли взять в свои руки контроль над империей, но сохранили такие черты, как нерешительность и подозрительность по отношению к окружающим. Слабость и нестабильность, гнездившиеся в самом сердце правительства, уменьшали возможность политической стабильности в обеих империях, не говоря уже о возможности руководства действиями государства и использования его ресурсов.

Через тридцать лет после смерти Феодосия его внуки правили, нося титулы императоров Западной и Восточной Римской империй. В течение упомянутых десятилетий то и дело вспыхивали гражданские войны; на западе, где всегда появлялось больше узурпаторов, нежели на востоке, они были особенно частым явлением. Поражает эскалация охватившей всю империю борьбы армейских командующих и бюрократов, принявшая форму открытого насилия. Карьера Констанция, возвысившегося от офицера до командующего армией, зятя императора и, наконец, самолично занявшего престол империи, показывала, чего можно добиться. Другие, конечно, не забирались так высоко, но многие персонажи при западном и восточном дворе в те годы действительно фактически брали правление в свои руки. Констанций оказался едва ли не единственным, кто умер естественной смертью, тогда как почти все остальные были казнены. В большинстве случаев их падение сопровождалось гибелью многих их сторонников.

Постоянное соперничество имперских чиновников, а также атмосфера подозрительности, страха перед насилием и честолюбия, не останавливавшегося ни перед чем, — вот слагаемые исторического контекста этого периода. Аларих поднял восстание, рассчитывая в условиях смутного времени завоевать прочное положение и статус. Он и Атаульф уцелели потому, что правительства обеих империй оказались недостаточно сильны, чтобы уничтожить их. Простилихоновская пропаганда утверждала, что три раза он имел возможность расправиться с готами, но ему три раза приказывали отступить. Это звучит неубедительно. Но вероятно, мы также не погрешим против истины, если скажем, что готская армия иной раз бывала весьма полезна и уничтожать ее было бы невыгодно даже при наличии такой возможности. Конечно, Аларих получил звание магистра войска и от восточного, и — позднее — от западного императора, даже если и тот и другой впоследствии лишили его этого титула. На протяжении своей карьеры он был и мятежником, и римским командующим. Констанций предпочел отправить готов против вандалов и аланов в Испанию, а не довершить их уничтожение. В ходе гражданских войн императоры имели обыкновение нанимать на службу тех же самых варваров, которые недавно грабили провинции, чтобы они сражались против их противников-римлян. Соотечественников они почти всегда считали наиболее опасными врагами.

Численность готской армии на том или ином историческом этапе нам неизвестна. Согласно сообщениям древних, близ Рима находилось сорок тысяч человек. Эта цифра не выглядит неправдоподобной, в особенности если наряду с воинами учитывалась лагерная прислуга, но относительно нее точных сведений нет. Требование передать готам, в числе прочего, семь тысяч шелковых одежд в качестве выкупа за снятие первой осады Рима навело исследователей на мысль, что эта цифра соответствовала численности собственно воинов, экипированных должным образом. Это опять-таки вполне возможно. Готы никогда не пытались осаждать или штурмовать Рим по всем правилам военного искусства. Сколько бы их ни находилось под стенами Рима, численность их была значительно ниже численности населения города. Но последнее не было должным образом организовано и вооружено. Готам достаточно было таких сил, чтобы помешать подвозу значительного количества продовольствия в город. В этой ситуации даже несколько тысяч человек при умелом руководстве могли чрезвычайно осложнить жизнь римлянам. Равным образом племена, перешедшие Рейн, не могли быть многочисленны: представление об отрядах, насчитывавших несколько тысяч человек, выглядит более правдоподобным, нежели представление об десятитысячных или еще более крупных армиях. Поведение варваров не свидетельствует о том, что их было очень много; то же касается готов, которые могли передвигаться с места на место, при необходимости преодолевая горные перевалы и десятилетиями поддерживая свое существование только за счет грабежей в провинциях. Когда такие группы наносили удар, последствия для конкретной местности были ужасны, но численности их хватало лишь на небольшие области. Готы наверняка представляли собой наиболее мощную силу, временами получавшую обеспечение за счет ресурсов империи; к тому времени, о котором идет речь, многие из них носили оружие, изготовленное в государственных мастерских.

Внешне они, вероятно, выглядели не похоже на регулярные римские войска ^[63].

Равным образом не возникает впечатления, что римские армии были особенно велики. Тридцать отрядов Стилихона вместе с союзниками вполне могли быть одной из самых крупных армий, появлявшихся в тот период на поле боя. Также следует заметить, что 4000 солдат, высланных с востока в Равенну, значительно изменили соотношение сил в ходе кампании. В 409 году сообщалось, что 6000 солдат были направлены непосредственно на защиту Рима, хотя они попали в засаду и к городу прорвалась лишь горстка людей. Если цифра точна, то, очевидно, такое количество солдат считалось вполне достаточным для обороны города. В «Notitia Dignitatum» действительно имеются признаки потерь, а также отчаянных усилий привести в порядок ситуацию с полевыми армиями Запада. После 395 года появилось много вновь созданных — или по крайней мере переименованных — соединений; значительная часть их состояла из pseudocomitatenses — прежних limitanei, навсегда зачисленных в полевую армию. Сомнительно, что такие соединения размещались на приграничных территориях. Однако, рассматривая мощь армии, мы возвращаемся к основополагающей проблеме: нам неизвестно, какова на самом деле была численность полков — или, в конце концов, сколько из них существовало не только номинально, но и фактически. Легкость, с которой разноплеменные отряды участников набегов пересекли Рейн, затем уцелели в Галлии и в конечном итоге перебрались в Испанию, заставляет поднять вопрос: где же находилась римская армия? Эта проблема обостряется еще более, если (что весьма вероятно) число варваров было относительно невелико. Многие римские соединения вполне могли быть отозваны в Италию Стилихоном или (с течением времени) оказались вовлечены в гражданские войны. Но в итоге все же напрашивается вывод, что многих из них просто-напросто не существовало .