Дива Никотина - читать онлайн книгу. Автор: Айан Гейтли cтр.№ 27

Страница

Второе объяснение помешательства европейцев XVIII века на нюханьи табака следует искать в возвышенной области метафизики. Подобно тому, как христианские священники восприняли привычку, связанную с врагом их веры, так и нюханье табака перешло с ноздрей священнослужителей на ноздри, вдыхающие воздух в салонах и университетах, владельцы которых ценили жизнь в этом мире куда сильнее, чем слуги Божьи, а научные и философские труды которых были настолько революционны. что время, в которое они были созданы, назвали эпохой Просвещения. Поколение мыслителей, курильщиков и нюхальщиков, вероятно, впервые в истории Европы отбросило путы суеверия и отвергло существовавшую с античных времен теорию о том, что человечество приходит в упадок. Греки делили человеческую историю на земле на три эпохи: (1) Золотой век, когда люди были гигантского роста, имели божественный облик, вековую продолжительность жизни и способность разговаривать с животными; (2) Серебряный век, когда некоторые из этих качеств были утрачены; (3) дальнейший упадок, отметивший начало Бронзового века, когда человечество оказалось в безрадостной и испорченной современности.

В противовес теории упадка, которую косвенным образом поддерживала католическая церковь, напоминая о грядущем конце света, философы эпохи Просвещения выдвинули идею о том, что человечество способно совершенствоваться и более того — самосовершенствоваться. Для того чтобы прийти к этому заключению, они исследовали небеса с помощью философских приемов и взглянули на землю своими собственными глазами, полагаясь на методы дедукции и наблюдения, а не на религиозные вероучения. Начали они с того, что присвоили себе привилегию, до тех пор принадлежащую Богу, и переименовали животных, птиц и растения. В 1735 году Карл Линней — шведский табакофил и ученый — создал научную систематику, позволяющую указать определенное место любому живому существу. Линней присвоил двум видам табачных растений новые названия, окрестив их Nicotiana rustica и Nicotiana tabacum в честь Жана Нико, придворного врача Екатерины Медичи.

Желание вмешаться в порядок создания и покончить с суевериями было очевидным не только в областях, связанных с животным и растительным миром. Естественный порядок правления, во главе которого стоял король, в эпоху Просвещения был подвергнут сомнению, равно как и прочие аспекты социальной организации. Даже история, начиная с язычников, была эксгумирована и анатомирована. Эдуард Гиббон — великий английский историк того времени и типичная фигура Просвещения, был убежден в пользе табака для вдохновения, в том, что общаться с музой следует посредством носа. И хотя другим странностям Гиббона (вроде того, что одежду надо носить до тех пор, пока она не обветшает) в Англии не подражали, его страсть нюхать табак нашла своих последователей в «крепости курения».

Стремительному подъему нюханья табака в Великобритании не нашлось ни практического, ни рационального объяснения. Нюханье табака проникло сюда как мода. Нюханье, как и Просвещение, было французской выдумкой. В середине XVIII века считалось, что французы — самый остроумный и элегантный народ в Европе. Их философии, литературе и манерам, а также забавной привычке нюхать табак вместо того, чтобы курить его, подражали во всем мире. Пока нюханье табака распространялось от Анд до шотландских горных долин, французы превратили его в моду. Со времен Жана Нико нюханье стало придворной традицией. Вскоре оно распространилось от королевской спальни до зала аудиенции и буквально ворвалось во французское общество в целом. Театральный дебют нюханья табака произошел в 1665 году в первой сцене первого акта мольеровского «Дон Жуана». Пьеса начинается с появления Сганареля с табакеркой в руке, поющего хвалу табаку: «Что бы ни говорил Аристотель, да и вся философия с ним заодно, ничто в мире не сравнится с табаком: табак — страсть всех порядочных людей, а кто живет без табака, тот∙ право, жить недостоин. Табак не только дает отраду человеческим мозгам и прочищает их, он наставляет души на путь добродетели и приучает к порядочности» ^[3]. К 1748 году, когда знаменитый венецианский авантюрист и соблазнитель Джакомо Казанова посетил Париж, появление нового модного сорта нюхательного табака, как он сообщает в своих мемуарах, свело парижан с ума. На вопрос Казановы, почему перед лавкой собралась толпа, его собеседник объяснил, что эти люди хотят купить нюхательный табак. Мы присоединяемся к вопросам Казановы:

Собеседник Казановы высказывает соображение о французском обществе XVIII века, которое вполне приложимо и к английскому.

Мода и просвещение были не единственной связью между англичанами, французами и нюхательным табаком. Порошкообразный табак впервые попал на Британские острова в виде подарка от храброго адмирала Хопсона, после его победы в морском сражении у Виго (1702). Пятьдесят тонн великолепного испанского табака было захвачено у объединенного флота Франции и Испании, и продано в морские порты западной Англии, что внесло в усвоение этой привычки патриотизм. Нюхательный табак оказался не только трофеем победы в сражении у Виго, но и ключом к ней. В решающий момент схватки, когда Хопсон прорвался через защищавший гавань бон на своем корабле, ветер стих, и он оказался в ловушке между двумя французскими судами. Хопсон удерживал позицию «с беспримерной отвагой и принял от них несколько бортовых залпов». Затем французы атаковали его брандером, взрыв которого, казалось, положил конец надеждам англичан, «но на великое счастье случилось так, что французский корабль [брандер] был «купцом», загруженным нюхательным табаком… При взрыве табак в какой-то мере загасил огонь и спас английский военный корабль от уничтожения», лишив, таким образом, католиков надежды на победу.

Нюханье табака — любопытная привычка. Сейчас она почти исчезла, и потому ее необходимо описать, поскольку она существенно отличается от нюханья кокаина. Нюхательный табак вдыхали носом, но там он не оставался, а удалялся спровоцированным им чиханием, в невинном действии которого впоследствии стали видеть своеобразный оргазм. Любитель брал понюшку табака указательным и большим пальцами, поочередно подносил к одной и другой ноздре и резко втягивал внутрь. В другой руке у него был наготове носовой платок, а в случае отсутствия такового — рукав, в который он и чихал. Особое внимание уделялось тому чтобы при чихании не гримасничать. Безупречный нюхальщик был чисто выбрит, имел твердую руку и ухоженные ноздри. Небрежность при нюхании табака вела к очевидным неприятностям.

Страница