Беспокойное лето 1927 - читать онлайн книгу. Автор: Билл Брайсон cтр.№ 62

Ну и, наконец, главными героями команды были Бейб Рут и Лу Гериг, самая замечательная пара во всей истории бейсбола. Геригу удалось то, что с тех пор не удалось повторить ни одному человеку – выбить столько же хоум-ранов, сколько выбил и Бейб Рут. Вместе в 1927 году они сделали четверть всех хоум-ранов Американской лиги.

Если на то пошло, то Гериг обладал всеми качествами настоящего героя, красивого, приятного в общении, с подкупающей улыбкой, темно-синими глазами и ямочкой на подбородке; он был необыкновенно талантлив, и его тело было словно высечено из гранита. Но при всем этом он страдал от почти полного отсутствия воли и от патологической робости, особенно в отношениях с женщинами. В возрасте двадцати трех лет он все еще жил с родителями, и у него не было подруги. В интервью одному журналу он признался, что иногда курил и пил пиво, но никто никогда не видел, чтобы он делал это на самом деле. Его товарищи по команде Бенни Бенгофф и Марк Кениг пригласили его однажды к себе, чтобы познакомить с девушками. Гериг пришел в костюме, аккуратно выглаженном матерью, и весь вечер тихо просидел на диване, боясь заговорить.

Как и Линдберг, Гериг чурался общества, но если Линдберг был самодостаточен, то Гериг казался неестественно одиноким. Иногда он один гулял в парке развлечений и катался на аттракционах несколько часов подряд. Он уделял мало внимания своему внешнему виду и даже в очень холодную погоду ходил без пальто. Он не хотел, чтобы ему уделяли слишком много внимания, и поэтому Джейкоб Руперт мог платить ему не больше, чем запасным игрокам. Гериг всегда соглашался с любой суммой, которую ему выделял Руперт, а сам Руперт не особенно беспокоился по этому поводу.

Гериг родился в 1903 году в штате Нью-Йорк, в Йорквилле, в семье бедных немецких иммигрантов. На момент рождения, судя по некоторым рассказам, он весил добрых четырнадцать фунтов. (Его мать была довольно дородной женщиной.) В детстве он разговаривал на немецком языке. Отец его редко работал, и, судя по всему, был алкоголиком. У миссис Гериг было еще трое детей, но все они рано умерли, так что Лу остался единственным, поэтому она еще больше привязалась к нему.

Гериг тоже души не чаял в своей матери. Если другие бейсболисты иногда приводили на тренировки своих подружек, то Гериг приходил с матерью. Во время поездок он каждый день писал ей письма. Перед отъездом они целовались и обнимались минут по десять, отчего другим становилось неловко. Во время показательного тура в Японию Гериг почти все свободное время ходил по магазинам и потратил почти все заработанные деньги на подарки матери.

Гериг отличался завидным телосложением и был прирожденным спортсменом. Учась в старших классах, он отбивал бейсбольный мяч сильнее любого другого старшеклассника. Когда команду их школы пригласили в Чикаго сыграть в Кабс-парке, то на девятом иннинге Гериг отбил такой хоум-ран, что мяч перелетел через стену парка и приземлился на Шеффилд-авеню. Таким ударом мог бы гордиться любой игрок высшей лиги. Геригу же на тот момент было всего семнадцать лет.

Той же осенью он записался в Колумбийский университет, где его мать работала уборщицей и поваром в доме братства «Сигма-Ню». Особой успеваемостью он не отличался, и даже завалил экзамен по немецкому, который был его родным языком. Экзамен по английскому он тоже завалил, правда, тригонометрию сдал. Но его неуспеваемость объяснялась скорее плотным графиком, а не недостатком ума и сообразительности. Каждый день ему приходилось вставать на рассвете, убирать в столовой и ехать полтора часа на автобусе. После этого он несколько часов проводил на занятиях, за которыми следовали тренировки по бейсболу или футболу, в зависимости от сезона. После душа и быстрого ужина он возвращался в столовую, чтобы прибрать столы и помыть посуду.

В 1923 году он записался в команду «Янкиз» и через два года стал ее полноценным членом. 1 июня 1925 года он вышел на замену игрока Уолли Пиппа и с тех пор на протяжении четырнадцати лет не пропустил ни одной игры вплоть до мая 1939 года. Всего он принял участие в 2130 последовательных матчах, и этот рекорд продержался шестьдесят четыре года.

Тай Кобб из детройтских «Тайгерс», самый непредсказуемый и неуравновешенный бейсболист, с первой же встречи невзлюбил Герига за его робость, спокойствие и прежде всего за то, что тот всегда пытался сделать сильный удар. С тех пор всякий раз, проходя мимо, Кобб старался как-нибудь оскорбить Герига. Если Гериг стоял на базе рядом с ним, то Кобб подбирался поближе и командовал: «Держи ногу на мешке, Сосиска-Шницель! Куда пошел, тупоголовый немец?» Когда Гериг играл на первой базе, то Кобб сыпал ругательствами в его адрес, сидя на скамейке. Как-то раз Гериг не вытерпел и подбежал к скамейке «Тайгерс», размахивая кулаками; Кобб предусмотрительно спрятался за какого-то игрока повыше, Гериг ударил его головой и тот упал на землю. На Кобба это произвело такое впечатление, что он больше Герига не оскорблял.

Теперь, когда пошел третий год игры Герига в высшей лиге, стало ясно, что он вполне может превзойти результаты Рута 1921 года. Еще больше была вероятность, что он побьет рекорд Рута по количеству сделанных хоум-ранов. За последние 20 игр – то есть с того самого дня, когда Линдберг так и не доехал до стадиона «Янки-Стэдиум» – Рут выбил 5 хоум-ранов, что было более или менее нормально для него. Гериг в тот же период выбил 14 хоум-ранов, в том числе три в одном матче в бостонском Фенвей-парке, что никто никогда раньше не делал. Если бы он продолжил играть в таком темпе, то за полный сезон сделал бы более сотни хоум-ранов.

Четвертого июля, в двойном матче против вашингтонской команды, Гериг выбил еще 2 хоум-рана, включая «гранд-слэм». Под конец дня за его плечами было уже 28 хоум-ранов, тогда как у Рута – 26. Никто еще так близко не подбирался к рекорду Рута. Началась первая в истории бейсбола великая гонка за хоум-ранами, и дух соперничества так и витал в воздухе.

Но несмотря на то, что Рута и Герига считали соперниками и что характеры их были полностью противоположными, сами они оставались хорошими друзьями. Гериг часто приглашал Рута к себе в дом, где миссис Гериг потчевала его разными блюдами и, согласно некоторым биографиям, разговаривала с ним по-немецки. (На самом деле, как вспоминала сестра Герига, Бейб совсем не говорил по-немецки.) «Я полюбил этого немца, как брата», – писал Рут с искренней теплотой в своей биографии. Он, как и множество болельщиков, восхищался достижениями Герига, а Гериг, со своей стороны, был рад, что играет в той же команде, что и Рут. Особенно его умиляло великодушие Рута. «Просто невозможно завидовать такому бескорыстному человеку, как Рут», – говорил он журналистам.

Но теплые отношения между ними длились недолго. В 1930-х годах Гериг столь же искренне возненавидел Рута – и слухи о том, что Рут переспал с его женой, по всей видимости, объясняли почему.

На западе страны самой хорошей новостью стало улучшение погоды, потому что воды Миссисипи наконец-то принялись, хотя и медленно, но отступать. В начале июля вода все еще покрывала полтора миллиона акров, но худшее уже было позади, и Герберт Гувер наконец-то получил возможность переложить свои повседневные обязанности на плечи других.