Беспокойное лето 1927 - читать онлайн книгу. Автор: Билл Брайсон cтр.№ 48

Религиозным организациям разрешалось делать запасы алкогольных напитков для ритуальных целей, и этот рынок сбыта тоже оказался немаленьким. Один винодел из Калифорнии предлагал четырнадцать типов вина для причастия, в том числе портвейн и шерри. Вообще за четыре первых года действия Сухого закона площадь земель, отданных под виноградники, значительно увеличилось – с 100 000 акров до почти 700 000 акров, и вовсе не потому, что потребители вдруг стали есть больше винограда и изюма. Произошло это из-за прекращения импорта вина, в результате чего возрос спрос на домашний виноград.

Хотя производить вино для частного употребления запрещалось, владельцы виноградников часто рассылали пакеты с виноградным концентратом, из которого в домашних условиях можно было изготовить вино. На тот случай, если кто-то об этом не догадается, на упаковке крупными буквами было написано: «Внимание: Может забродить и превратиться в вино через 60 дней». К сожалению ценителей изысканных вин, владельцы виноградников повырубали почти все прежние виноградники и засадили их сортами, дающими наибольшее количество, а не качество. Для того, чтобы восстановить прежние культуры на виноградниках Калифорнии, потребовалось целое поколение.

Потеря прибыли от продажи алкогольных напитков сильно затронула многие рестораны. В Нью-Йорке закрылись такие известные и популярные рестораны, как Shanley's, Rector's, Sherry's и Browne's Chop House. Самый популярный, Demonico's, продержался до 1923 года и сдался как раз к своему столетнему юбилею. Алкогольные напитки можно было заказать, в основном, только в подпольных питейных заведениях, которые назывались «speakeasies» (этот термин появился еще в 1889 году и им описывали места, где «говорят тихо», чтобы не привлечь внимание полиции). Недостаток элегантности они старались компенсировать громкими названиями, вроде «Гиена-клуб», «Печь», «Ха-Ха!», «Евгенический клуб», «Отель Опилки» и Club Pansy (pansy – сленговое название гомосексуалиста). Те, кому при этом хотелось послушать музыку и потанцевать, стекались в Гарлем, в «Бамбуковый клуб», «Ленокс-Клаб», «Клэм-Хауз», «Маленький рай», «Цыплячий загон Тилли», «Хлопковый клуб» (знаменитый Cotton Club) и прославленный «Друл-Инн». Самым оживленным днем недели была суббота. Клиенты могли быть уверены – перед ними выступят самые лучшие и самые оригинальные исполнители: Дюк Эллингтон, Кэб Кэллоуэй, Фэтс Уоллер, Юби Блейк, Бесси Смит, Билл Бейси (который позже станет «Каунтом Бейси»), Луи Армстронг и многие другие. Некоторые гарлемские клубы пускали исключительно белых клиентов. Чернокожими там были только официанты и исполнители. В наиболее популярных местах плата за вход достигала 20 долларов – примерно средняя недельная зарплата рабочего – а за пару порций спиртного приходилось платить примерно столько же.

Периодически наблюдались вялые попытки ограничить или запретить деятельность таких заведений, но иногда представители властей или другие лица принимались за них по-серьезному. В марте 1925 года ответственным за соблюдение Сухого закона в Нью-Йорке стал успешный юрист Эмори Бакнер, не на шутку испугавший всех любителей выпить.

Закон позволял ему закрывать все нарушавшие Акт Волстеда заведения на год без права обжалования в суде. Теперь вместо того, чтобы арестовывать некоторых особенно невезучих посетителей и официантов, которых можно было легко заменить, Бакнер наносил удары по самому чувствительному месту – кошельку владельцев этих баров и клубов. Он заявил, что планирует полностью закрыть на замок тысячу подобных заведений в Нью-Йорке, и начал с самых известных, таких как «Эль-Фей Клаб», владельцем которого был гангстер Ларри Флинн, а управляющей бывшая киноактриса Тексас Гуинэн, и «Сильвер Слиппер» Оуни Мэддена. Это была прямая атака на самых влиятельных и искушенных «выпивох» Нью-Йорка, так что неудивительно, что все они впали в панику.

К счастью для клубов, кризис быстро закончился. Уж слишком выгодными для многих были нарушения Сухого закона. По меньшей мере один из закрытых клубов, на парадной двери которого красовался замок, впускал посетителей через черный вход позади здания. Другие переехали в другие помещения и сменили названия. «Эль-Фей Клаб», например, поочередно становился «Дель-Фей Клабом», «Фейз-Фоллиз», «Клаб-Интимом», «Клаб-Эбби», «Салон-Роялем» и «Клубом Три Сотни», хотя всех их чаще всего называли по именам владельцев и управляющих – например, «Клуб Тексас Гуинэн». Что касается самой Тексас Гуинэн, родившейся в городе Уэйко в Техасе, то это была поистине легендарная личность. В 1927 году, несмотря на свои сорок три года, она все еще обладала вполне симпатичной внешностью платиновой блондинки с белогубой улыбкой. Она не стеснялась оскорблять своих посетителей, особенно если те, на ее взгляд, не спешили тратить свои деньги, но этим-то она и привлекала. Ее обычным приветствием было: «Привет, сосунок!» Большинство ее клубов отличались небольшими размерами, и там всегда было тесно. Молоденькие танцовщицы часто выходили на сцену полностью обнаженными. Будущая актриса Руби Килер начала выступать у Тексас Гуинэн с четырнадцати лет, а три года спустя вышла замуж за Эла Джолсона, который, как и многие другие, не устоял перед ее изящной фигуркой и тонкими, но соблазнительными губами. Другая танцовщица Гуинэн, Руби Стивенс, позже прославилась как актриса, под именем Барбара Стэнвик.

Сама Тексас Гуинэн выступала в роли конферансье и ведущей. Ей нравились все эти девочки, но она не воспринимала их как действительно талантливых певиц и танцовщиц. «Ну, эта не такая уж и певица, – часто говорила Гуинэн, представляя очередную свою подопечную. – Петь она научилась на заочных курсах, пару уроков пропустила, но во всем шоу это главная звезда, так что похлопайте ради нее руками» («похлопать руками» – это была еще одна из характерных фразочек Гуинэн). Гуинэн настолько прославилась тем, что ее клубы постоянно закрывают на замок, что театральные менеджеры братья Шуберт приглашали ее принять участие в бродвейском эстрадном представлении «Амбарные замки 1927 года».

Поскольку клубы могли закрыть в любое время, на обстановку и декорации они тратились по минимуму. Клиенты не особенно возражали, ведь главным было для них получить свою порцию алкоголя. Более зависимые от обстановки, помещения и постоянных клиентов заведения, такие как отели, оказались в гораздо худшей ситуации. До Сухого закона ежедневная выручка бара отеля «Никербокер» (где, как иногда утверждается, появился на свет коктейль «Драй Мартини») составляла 4000 долларов, а такие потери пережить нелегко. Финансовое положение «Никербокера» резко ухудшилось. Некоторые отели пытались предлагать клиентам так называемые «наборы» из сельтерской воды, льда и горькой настойки, которые клиенты могли смешать со своим алкоголем, но и это нисколько не компенсировало утраченные доходы от алкогольных напитков. Другие продолжали продавать алкоголь тайком в надежде, что власти этого не заметят. Но рано или поздно это всегда становилось известным.

В марте 1926 года Бакнер закрыл ресторан отеля «Бреворт» на шесть месяцев. Это означало потерю дохода не только от продажи алкогольных напитков, но и вообще от обедов и ужинов. Отель не мог подавать постояльцам даже завтраки, поэтому многие отказались от его услуг. В конце концов Реймонд Ортейг сдался и закрыл «Бреворт».