Саладин. Победитель крестоносцев - читать онлайн книгу. Автор: Александр Владимирский cтр.№ 86

Третий привал. Султан оставался на прежнем месте с небольшим отрядом легкой конницы и не трогался в путь до следующего утра, 4-го в том месяце. Он сел на коня и поехал к истоку реки, которая течет в сторону Кайсарии, и там сделал привал. В этом месте нам пришлось заплатить по четыре серебряные монеты за ратл (фунт из двенадцати унций) сухих лепешек и по две с половиной серебряные монеты за полкварты меры ячменя; хлеб невозможно было достать ни за какие деньги. Султан пошел в свой шатер и немного перекусил, а после полуденной молитвы сел на коня и проехался по дороге, по которой должен был проследовать враг, чтобы найти подходящее место для генерального сражения. Вернулся он лишь к часу аср (предвечерней молитвы). После этого в течение часа он давал аудиенцию, затем немного отдохнул и вновь вскочил в седло, отдав приказ продолжить поход и велев сложить свой шатер. К вечеру все шатры были свернуты.

Четвертый привал. Армия пришла к холму, находившемуся за тем, который мы только что покинули. Пока мы были в этом месте, к султану доставили двух франкских захватчиков, взятых в плен авангардом. Он велел обезглавить их, и многие были бы рады изрубить их своими мечами, чтобы утолить жажду мести [по убитым вероломно мусульманам]. Ночь султан провел в этом месте и оставался там в течение утра следующего дня, ибо все еще не получил разведывательных данных о продвижении врага.

Так как войска испытывали острую потребность в продовольствии и фураже, султан велел, чтобы ночью доставили обоз. Затем, в обычное для него время, он выехал в сторону врага, чтобы осмотреть Кайсарию. В лагерь он вернулся около полудня. Мы только что узнали, что враг еще не выступил из ал-Малахи. К султану привели еще двоих пленных франкских захватчиков, попавших в плен на флангах вражеской армии. Их также казнили, ибо султан был страшно разгневан массовым истреблением пленников из Акры. Затем, немного отдохнув, после полуденной молитвы он устроил аудиенцию. Я находился при нем, когда к нему привели рыцаря-франка, явно важную персону — одежда пленника указывала на то, что он занимает высокое положение среди врагов. Призвали переводчика, чтобы можно было допросить этого человека о врагах, и мы спросили его, какова стоимость имевшихся в их распоряжении продовольственных припасов. Он ответил, что в первый день, когда они вышли из Акры, человек мог утолить голод за шесть гроатов (кератов), но цены начали расти, и теперь то же количество еды стоило уже восемь гроатов. Тогда его спросили, почему армия так подолгу стояла на каждом из привалов, и он ответил, что они дожидались прибытия флотилии, которая должна была доставить людей и продовольствие. Затем пленника спросили о потерях, понесенных ими убитыми и ранеными в день, когда они выступили в поход, и он ответил, что потери были велики. Когда его спросили о том, сколько лошадей было убито в тот день, он сказал, что их было убито около четырех сотен. Затем султан приказал отрубить ему голову, но запретил рубить на куски его тело. Пленник спросил, что сказал султан, а когда ему объяснили, переменился в лице и сказал: «Но я дам за себя одного из взятых в плен в Акре». Султан, да смилостивится над ним Аллах, ответил: «Но это должен быть эмир». — «Я не могу освободить эмира», — ответил франк. К нему проявили интерес из-за его благих нравов. И в самом деле, мне никогда не доводилось видеть человека, который был бы так правильно сложен, имел такие изящные конечности и держался бы с такой учтивостью. Поэтому султан отложил исполнение отданного им приказа, велел заковать пленника в цепи и упрекнул его в предательстве, совершенном его соотечественниками, убийстве пленных. Тот признал, что это было ужасное деяние, и сказал, что один лишь король задумал и приказал осуществить это зверство. После асра султан, по своему обыкновению, выехал на коне, а по возвращении приказал казнить этого пленника. Затем к нему привели еще двух пленных, которых он также приговорил к смерти. Он переночевал в этом месте, а на рассвете следующего дня ему сообщили, что франки движутся на Кайсарию и что их передовые части приближаются к городу; поэтому он подумал, что будет лучше отойти, освободив дорогу противнику, и занять другую позицию.

Пятый привал. Султан перешел со своими войсками в место, расположенное рядом с холмом, на котором мы стояли, и после того, как были поставлены шатры, отправился изучать район, через который должен был пойти враг, надеясь найти подходящее место для генерального сражения. Он вернулся к полудню и призвал к себе своего брата ал-Малика ал-Адиля и Илм ад-Дина Сулеймана ибн Жандара, чтобы посоветоваться с ними о том, как ему поступить. Затем он выкроил несколько минут для отдыха, и когда раздался призыв к молитве зухр (полуденной), он совершил ее. После этого он вновь сел на коня и отправился разыскивать новости о враге. Приведенные к нему двое франков были казнены по его приказу; и та же участь постигла двух других франков, приведенных к нему вскоре после этого. К концу дня султан велел казнить еще двоих, которых привели к нему позднее. Вернувшись из поездки, он присутствовал на молитве магриб, а затем, по своему обыкновению, дал аудиенцию. После этого он призвал к себе своего брата ал-Малика ал-Адиля и, велев всем прочим удалиться, говорил с ним один на один до весьма позднего часа. На следующий день глашатай возвестил о проведении смотра, но только одной лишь гвардии. Султан выехал в сторону врага и остановился на (одном) из холмов, возвышающихся над Кайсарией, городом, в который враг вошел в пятницу, 6-й день месяца шабан. Он пребывал там в течение утра, а затем сделал привал и накормил своих офицеров. Потом вновь вскочил в седло и навестил своего брата; после полуденной молитвы он немного отдохнул, а затем провел аудиенцию. Во время этой аудиенции к султану привели четырнадцать пленных франков и женщину из того же народа, которая была дочерью вышеупомянутого рыцаря. При ней была женщина-мусульманка, ее пленница. Султан приказал освободить мусульманку, а остальных отправил в тюрьму. Их доставили из Бейрута, откуда вместе с другими привезли на корабле. Все пленники были казнены в субботу, в 7-й день месяца шабан. Султан остался на своей позиции, постоянно выискивая возможность напасть на вражеские войска на марше.

Шестой привал. Утром 8-го дня султан, по своему обыкновению, сел на коня и выехал из лагеря, а по возвращении получил от брата известие о том, что враг готовится выступить. В течение ночи войска оставались на своих позициях в окрестностях Кайсарии. И султан велел принести еду, чтобы люди поели. После этого прибыл второй гонец, который сообщил, что враг выступил в поход, и султан велел бить в барабан, а сам сел на коня и возглавил конницу. Затем он выступил из лагеря, и я сопровождал его до тех пор, пока он не приблизился к армии франков и не выстроил свои войска в линию вокруг противника, дав сигнал к началу сражения. Лучники были поставлены впереди, и стрелы, выпускаемые обеими сторонами, падали градом. Враг уже развернулся в боевой порядок; пехота, встав перед конницей, держалась могучей стеной, и на каждом из пехотинцев была куртка из толстого войлока и кольчуга, такая густая и прочная, что наши стрелы не произвели на них никакого действия. Они же стреляли по нам из своих огромных арбалетов, раня мусульманских лошадей и их всадников. Я видел некоторых (из франкских воинов) с торчащими из них от одной до десяти стрел, но, несмотря на это, они продолжали наступать обычным темпом, не покидая рядов. Их пехота была разделена на два подразделения, одно из которых стояло перед конницей; второе же не принимало участия в сражении и спокойно отдыхало на берегу моря. Когда подразделение, принимавшее участие в сражении, выбилось из сил от ран, другое подразделение пришло ему на смену, а первое отправилось отдыхать. Конница находилась в центре и не меняла этого положения, за исключением тех случаев, когда получала приказ идти в атаку. Она была разделена на три подразделения. В первом, образовывавшем авангард, находился бывший король Жоффруа (на самом деле — Ги де Лузиньян. — А. В.), за которым следовали все войска прибрежных стран, оставшихся верными ему; короли Англии и Франции ехали в центре, а сыновья повелительницы Тивериады находились в арьергарде с подразделением (госпитальеров). В центре их армии находилась повозка, на которой была установлена башня высотой с минарет, и с ее вершины развевался штандарт этих воинов. Такова была диспозиция их армии, виденная мною собственными глазами и описанная пленными франками и торговцами, которые часто бывали в их лагере. Их войска продолжали наступать в описанном выше порядке, постоянно находясь в боевой готовности.