Воеводы Ивана Грозного - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Володихин cтр.№ 44

С весны 1550 г. князь Воротынский поставлен в наместники на Костроме. Несколько месяцев спустя в этой должности он участвует в отражении крымских татар. Весну 1551-го воевода встречает в своем Одоеве. А осенью сторожит ногайцев на Рязани.

Любопытно, что к началу 1550-х относится получение Воротынским высокого звания «слуги» государева, — на всю Россию таких было лишь несколько человек среди служилых князей. Но это звание он мог получить после нескольких лет военной службы, главным образом по знатности и богатству. На его положение в системе чисто армейских чинов оно не повлияло.

Настоящую большую славу принесет Воротынскому Казань. До нее князь выглядит как один из множества русских воевод, ничем не прославившихся и мало известных даже современникам.

Герой «Казанского взятия»

О «Казанском взятии» в этой книге рассказывалось уже дважды: в главах, посвященных князьям Мстиславскому и Микулинскому. Повторять все ранее сказанное нет причин. Имеет смысл рассказать лишь о том, что связано с участием Михаила Ивановича в казанской эпопее.

Прежде всего, когда огромная русская армия двинулась к Казани, крымский хан Девлет-Гирей нанес отвлекающий удар. Под Тулой явилась орда из семи тысяч конников под командой одного из крымских «царевичей». Возможно, целью этого удара был срыв большой экспедиции под Казань.

Семитысячный отряд прошелся под Тулой «скорым изгоном», разведал обстановку и вызвал отвод из состава главных сил Ивана IV некоторых частей под командой пятерых опытных воевод. Одним из них был князь Воротынский.

Рейд крымцев ввел в заблуждение и русское командование, и самого Девлет-Гирея. 21 июня тульский воевода князь Григорий Иванович Темкин-Ростовский отправил гонца: отражаем малые силы неприятеля. В ответ пошли на помощь Туле те самые отряды пяти воевод. Подумав, Иван IV на всякий случай остановил государев полк — ядро всей армии — и развернул его на оборонительной позиции в районе Каширы. Татары же, вернувшись из рейда, доложили Девлет-Гирею: у Тулы и далее, на север, сколько-нибудь крупных сил у русских нет. 22 июня у стен города появился сам крымский хан с артиллерией и в сопровождении отряда турецких янычар. Вот это уже было очень опасно. Разворот государева полка в подобной ситуации оказался весьма уместен.

Маленький гарнизон Тулы героически отбил первый приступ, а население погасило пожары, начавшиеся от вражеской пушечной стрельбы. Однако те, кто заперся в Туле, знали: от главных сил Девлет-Гирея им не отбиться. Новый штурм мог оказаться для защитников города последним. Оставалось молить Бога о быстром приходе подмоги…

Но как только на горизонте появились облака пыли от русских отрядов, шедших на помощь Туле, крымцы отступили. Они уже знали, что армия Ивана IV задержалась и могла в любой момент обрушиться на них всей массой. За три часа до подхода передовых сил русских воевод Девлет-Гирей покинул позиции у города. Князь Темкин-Ростовский, совершив вылазку, нанес татарам серьезный урон. Он захватил несколько пушек с боеприпасами, перебил множество крымцев, в том числе ханского шурина Камбирдея.

Ни сам Иван IV, ни пятеро царских воевод не дошли до Тулы. Не успели. Оказывается, два маленьких гарнизона — из Пронска и Михайлова — отправились выручать своих. Именно эти воинские команды Девлет-Гирей принял за основные силы Ивана IV. Они же долго гнались за крымцами, отбивая добычу и пленников, громя отставшие банды захватчиков.

Туле очень повезло.

24 июня все было кончено. Отряды воевод, направленных к Туле, вернулись в состав большой армии, — среди них и отряд Михаила Ивановича.

Ее движение возобновилось.

Когда русские войска пришли к Казани, Воротынский числился вторым воеводой большого полка.

Через два месяца после тульских боев, в 20-х числах августа, наши полки блокировали Казань, начав правильную осаду. На их стороне была мощная артиллерия, общий высокий боевой дух, огромная численность войска, наличие опытных иностранных военных инженеров, а также присутствие в армии самого царя, что само по себе укрепляло волю осаждающих. За казанцев была отчаянная решимость защищаться, значительные силы, собранные для защиты города, мощные укрепления и сильная рать, оставленная за его пределами для нападений на русские позиции извне. Впрочем, последнюю в результате ожесточенных боев к середине сентября разгромили кн. А.Б. Горбатый-Шуйский и кн. С.И. Микулинский.

А вот сама столица ханства доставила царскому войску немало хлопот.

Часть большого полка, подчиненная Михаилу Ивановичу, спешилась и занялась самой рискованной и самой тяжелой работой. Людям князя велено было подкатывать к стенам крепости «туры» — осадные укрепления в виде башенок. Делалось это под жестоким огнем противника. Тогда-то и начались деяния Воротынского, принесшие ему славу души «Казанского взятия». 26 августа 1552 г. перед четырьмя воротами Казани — Царевыми, Арскими, Тюменскими и Аталыковыми — началось строительство мощных земляных укреплений, а туры двинулись к стенам города. Перед турами пошли служилые казаки, боевых холопы, а также стрельцы, постоянно бившие по татарам из пищалей. За громоздкими деревянными башнями двинулись хорошо вооруженные дворяне под командой самого воеводы. Сзади Воротынского поддерживали пальбой из осадных орудий.

Успех дался непросто. Казанцы устроили вылазку, бросившись на казаков и стрельцов. Воевода с дворянами контратаковал. «И была сеча велика и преужасна, от пушечного бою и от пищального грому, и от воплей с обеих сторон, и от трескотни оружия, не стало слышно команд. Стоял как бы гром великий с молниями от множества пушечного огня и пищального стреляния и дымного курения. Бог помог православным, одолели они безбожных, убили множество татар и во град вбили их, и городские мосты наполнились мертвецами», — вещает летописец. Отряды Воротынского поставили туры всего в 50 саженях от крепостной стены. Между ними князь велел прорыть окопы и стоять на завоеванной позиции. Всю ночь казанцы дерзкими наскоками пытались выбить русских из окопов, но их с потерями отбрасывали назад. Воротынский со своими людьми стоял крепко, не уступая ни пяди захваченного пространства. Время от времени Иван IV направлял на передовую бояр с подмогой. К утру казанцы обессилели и прекратили вылазки. Трое их знаменитых вождей погибли в сражении, а вместе с ними множество менее значительных князей, мурз и простых воинов. С нашей стороны пал голова Л.Б. Шушерин.

Чуть погодя воевода М.Я. Морозов передвинул пушки к турам и окопам. С такого расстояния, можно сказать, в упор, артиллеристы не могли промахиваться по стенам, башням и воротам Казани.

Итак, первый раунд борьбы за Казань окончился явным успехом русских. Во многом это произошло благодаря стойкости и отваге князя Воротынского.

4 сентября был достигнут еще один тактический успех. Нашим удалось взорвать подземный ход, по которому осажденные ходили к реке за водой. Тайник завалило, от взрыва осела, а кое-где и рухнула стена. Казанцы попытались выкопать новые колодцы, но лишь в одном месте нашли худую, вонючую воду, ставшую источником болезней. В городе началась рознь: многие сочли дальнейшее сопротивление бессмысленным.