Воеводы Ивана Грозного - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Володихин cтр.№ 31

Русская оборона при Мстиславском стоит прочно. Никаких катастрофических прорывов, вроде событий 1571 г., не происходит. Каждую весну Иван Фёдорович выходит с полками на юг, ждет неприятеля, а если придется, то и отражает его. Лишь в апреле 1580 г. на этом посту сменил его сын, князь Федор Иванович Мстиславский, унаследовавший знатность отца и его высокое положение, но, к сожалению, не его воинские способности…

Но главным в конце 70-х гг. становится Ливонский фронт. И он не отпускает старого полководца.

С именем князя Мстиславского связана загадка, основанная на путанице в разрядных документах. Официальные источники грозненской эпохи сообщают, что Иван Фёдорович во второй половине 70-х гг. совершил два похода к городу Кесь (Цесис, он же Венден). Вообще, Кесь стала камнем преткновения для русской армии. Борьба за этот город привела к большим жертвам с обеих сторон. Она впервые показала признаки тяжелого кризиса, охватившего Московское царство в целом и его военную машину в частности. Она выявила устойчивое нежелание самих ливонцев оставаться под властью Ивана IV: в конце 50-х — начале 60-х гг., когда Ливонская война только начиналась, отношение к России было не столь непримиримым.

Итак, в разрядах пишут, что в конце 1576-го или в первой половине 1577 г. Иван Фёдорович ходил с войском из пяти полков и мощной артиллерией под Кесь и город взял. Но рядом стоит приписка, общий смысл которой таков: составитель разряда не уверен, точно ли он передаёт ход событий, поскольку в следующем году тот же Мстиславский, по его сведениям, совершил новый поход туда же, но на этот раз неудачно. Более того, воеводы в полках перечислены ровно те же.

Кесь (Цесис). Макет крепости

Так сколько было на самом деле походов? Попробуем разобраться.

Летом 1577 г. по Южной Ливонии прошел с огромной армией сам царь. Тогда ему покорилось множество городов. До начала похода он обещал Кесь своему союзнику королю Магнусу — марионеточному правителю части ливонских земель. Была ли она тогда под контролем русских войск? Непонятно. Ведь Магнус вошел со своими отрядами в Кесь лишь тогда, когда грозненский поход уже был в разгаре (август 1577-го). Ливонцы, предпочитавшие жить под властью Магнуса, более мягкого монарха, чем Иван Грозный, не только впустили его в город, но и добровольно провозгласили своим правителем ^[68]. Значит, еще до начала похода наша армия потеряла Кесь. Но когда? В источниках ничего об этом не говорится. В результате конфликта между Магнусом и русским государем Кесь перешла под контроль русской армии. Когда поход завершился, наше командование оставило там небольшой гарнизон. А спустя несколько месяцев, зимой, неприятель вновь захватил город — хитростью, с помощью самих ливонцев.

Цесис. Современная фотография

Поскольку Кесь считалась стратегически важным пунктом, ее постарались как можно быстрее вернуть. В феврале 1578 г. у ее стен побывал князь Мстиславский. Он осаждал город четыре недели и сделал большой пролом в стене. Но взять Кесь не удалось, поскольку гарнизон получил помощь от поляков. Другие источники подтверждают, что февральский поход действительно был и ситуация при осаде Кеси была именно такова. Тут — никаких сомнений. Обстановка в Ливонии тогда складывалась наихудшим образом для русских. Наши гарнизоны, незначительные по численности, не могли удержать недавние завоевания. Город за городом переходил к противнику. Составитель разрядной записи еще с удовлетворением пишет об удачном возвращении армии Мстиславского на исходный рубеж: в столь враждебном окружении Иван Фёдорович рисковал не только судьбой Кеси, но и судьбой своих полков…

Осенью 1578 г. новая осадная армия вновь не выполнит боевую задачу под Кесью. Более того, русские полки подвергнутся полному разгрому. Он станет межевым камнем, отделившим последнюю полосу удач России в Ливонии от полосы тяжких потерь. Страна уже не могла наступать. Мало того, она оказалась измотанной до такой степени, что и оборону способна была держать с большим трудом.

Возвращаясь к первому выходу Мстиславского под Кесь, остается сказать следующее: во-первых, нет уверенности в том, что этот поход все-таки состоялся; во-вторых, февральский поход 1578 г. точно был; в-третьих, если все-таки в конце 1576 или начале 1577 г. Иван Фёдорович взял Кесь, то русские продержались там всего несколько месяцев, затем туда вошел Магнус, а после него — опять русский отряд. Впрочем, даже после триумфальных завоеваний самого царя гарнизоны, разбросанные по всей Ливонии, продержались не дольше того. Борьба за Кесь оказалась обреченной на неудачу в силу генерального истощения России, уже не имевшей военного потенциала, достаточного для удержания новых земель.

В течение всего 1579 и 1580 г. вооруженные силы России готовились то к масштабному контрнаступлению, то к большой оборонительной операции. Но ничего подобного не происходило. Лишь время от времени Московское государство огрызалось короткими контрударами. Сил катастрофически не хватало. С запада наступал Баторий, с севера — шведы, в Ливонии поддержку им оказывало местное население.

Мстиславский трижды выходил с полками к передовому рубежу, но не получал распоряжения наступать. Последний раз армия из трех полков во главе со служилым татарским «царем» Симеоном Бекбулатовичем и князем Мстиславским была развернута на оборонительном рубеже у Волока Ламского (август 1580 г.).

На этом его военная карьера завершилась. Никаких походов, никаких боев, никаких воеводских назначений. Решающую точку в ливонской войне поставил уже не Иван Фёдорович, а князь Шуйский, перемоловший отборную польскую армию под Псковом.

В судьбе полководца Мстиславского нет сюжета с хэппи эндом. Звездный час в его судьбе остался в далеком 1560-м… Последние годы жизни не принесли ему ярких, знаменитых побед, только тяжкую работу в трудных условиях. 33 года Иван Фёдорович провел в походах. К 1580-му он подошел в пятидесятилетнем возрасте. Как и всякий «командарм» грозненской эпохи, входивший в военную элиту, он служил в условиях, которые предполагали страшный износ организма. Завод кончился. Английский торговый агент Джером Горсей, знавший князя на излете его военной карьеры, принимал его за восьмидесятилетнего старика. Трудно сказать, был ли у него яркий военный талант. Но, во всяком случае, Мстиславского отличали опыт, ответственность, ум, личное мужество, а также способность удержать армию от распада и бегства в самых трудных обстоятельствах. Он всю жизнь прожил работягой, лил кровь за отечество, упрямо стоял на пути татар к сердцу Московского государства. В конечном итоге именно такие люди, как он, и составили костяк командного корпуса России, именно они придали русской военной машине необыкновенную стойкость.