Анна Болейн. Страсть короля - читать онлайн книгу. Автор: Элисон Уэйр cтр.№ 148

Как может быть гуманным отрубание человеку головы?

– Хоть это хорошо, – вслух произнесла Анна, снова ощущая приступ панического ужаса. – По крайней мере, все произойдет быстро. Однако жаль, что он не окажется здесь раньше, чтобы отправить на тот свет моего брата и остальных.

– Увы, это так. Но они все готовы и, надеюсь, примирились с Господом. Утром они получат доброе напутствие.

Анну передернуло. Невыносимо было думать, что Джордж и Норрис умрут из-за нее. Завтра утром она останется одна, и счет пойдет на часы…

Рано утром миссис Орчард разбудила Анну:

– Мадам, леди Кингстон здесь. Доставлен приказ. Вы должны присутствовать на казни.

Сон мигом улетучился.

– Нет! Я не могу!

– Моя дорогая, вам придется сделать это. Таково желание короля.

Пусть этот Генрих отправится в ад! Будь он навеки проклят! Разве мало боли он причинил ей? Это уже чистое издевательство.

Анна приказала дамам надеть на нее черное платье, в котором была на суде, и вышла к ожидавшему ее Кингстону.

– Мне очень жаль, мадам, – извиняющимся тоном сказал тот, – но я получил приказ.

– Я понимаю, – дрожащим голосом ответила Анна.

Констебль повел ее – леди Кингстон двинулась следом – через внутренний двор и ворота Колдхарбор к Уотер-лейн, по ней они прошли вокруг наружного пояса стен к одной из старых башен. Сэр Уильям отпер дверь, и они поднялись по каменным ступеням в пустой и очень пыльный круглый зал.

– Отсюда ваша милость сможет все увидеть через вот это окно, – сказал Кингстон. – Сожалею, что не могу остаться с вами, но я должен проводить узников к эшафоту. – Он поклонился и поспешно вышел.

Окно было маленькое, проделанное в толстой стене. Смотреть в него Анне не хотелось вовсе, однако ее внимание привлекла огромная толпа народа, собравшаяся на Тауэрском холме, за стенами крепости. Людей сдерживали солдаты, выстроившиеся вокруг эшафота, и в первых рядах Анна увидела много знакомых придворных. Через несколько минут толпа притихла, и все головы повернулись к входу в Тауэр. Люди расступились, и она увидела Джорджа в окружении стражников, потом Норриса, за ним следовали Уэстон, Бреретон и Смитон. Все, кроме музыканта, выглядели спокойными. Даже глядя с башни, Анна заметила, как испуган Смитон.

При виде своего брата и любимого человека она начала плакать; слезы текли ручьями, без остановки. Леди Кингстон по-матерински обняла Анну рукой за плечи. Под бесстрастной наружностью этой молчаливой женщины скрывалось доброе сердце.

– Молюсь, чтобы они достойно встретили смерть, – сказал она. – Жаль, мы не услышим их прощальных слов, но мой супруг обязательно передаст нам, что они сказали.

Анна громко вскрикнула, когда на эшафот взошел Джордж. Глядя на брата, как обычно спокойного и уверенного, она начала всхлипывать. Джордж обращался к толпе, говорил долго и громко, голос Анна отчетливо слышала, но слов было не разобрать. При мысли о том, что это в последний раз, разрывалось сердце. Какие-то несколько минут, и этот голос умолкнет навеки.

Вот Джордж встал на колени и положил голову на колоду. Палач занес над ней топор.

– Нет! – закричала Анна и закрыла лицо руками.

– Все кончено, кончено, – утешала ее леди Кингстон. – Теперь ему ничто не может причинить боль.

– О Боже мой, прими милостиво его душу! – сквозь рыдания вскричала Анна. – Можно теперь смотреть?

– Подождите… Да, его уже унесли.

Анна открыла глаза. Ее сильно трясло, и она понурилась от горя. Выглянув в окно, узница увидела плаху и помощника палача, который плескал воду из ведра на эшафот. Она стекала вниз, розоватая от крови Джорджа. Анне стало дурно. Скоро этот деревянный помост обагрится и ее кровью.

Сквозь туман слез, застилавших глаза, она увидела Норриса. Он обращался к людям. Слово его было кратким, так что Анне недолго пришлось любоваться в последний раз любимыми чертами. Когда Норрис встал на колени, она опустилась на пол и завыла, не заботясь о том, что подумает о ней леди Кингстон.

Анна так и сидела у стены, причитая и всхлипывая, оплакивая единственных двух мужчин, которые любили ее искренне и без всяких условий. Ей не хотелось жить в мире, где их нет. Утешало только одно: скоро она последует за ними. Осталось лишь как-то пережить время разлуки, пока не наступит желанное воссоединение.

Она не смотрела, как умерли остальные мужчины, а леди Кингстон не заставляла. Когда все закончилось, супруга констебля помогла Анне подняться, обняла за плечи и поддерживала, пока несчастная спускалась по лестнице. Анна так дрожала, что не могла держаться на ногах самостоятельно.

Не прошло и десяти минут, как появился Кингстон. Лицо его было мрачным, и, увидев Анну, он нахмурился.

– Для всех них смерть была очень милосердной, – сообщил констебль.

Леди Кингстон предостерегающе покачала головой. Супруги молча проводили Анну в ее покои. Когда они оказались на месте, Кингстон повернулся к узнице:

– Моя тяжелая обязанность, мадам, сообщить вам, что вы примете смерть завтра утром.

Анна испытала облегчение:

– Для меня это радостная новость. Я желаю только одного – составить компанию на Небесах своему брату и остальным джентльменам. – Но ей нужно было кое-что узнать. – Прошу вас, скажите, кто-нибудь из них заявил о моей невиновности?

– Лорд Рочфорд сказал, что заслужил позорную смерть, потому что он несчастный грешник и не знает более гнусного человека, чем он сам. – (Анна закрыла глаза; только ей было известно, что имел в виду ее брат.) – Он просил всех нас учиться на его примере и призывал не поддаваться мирской суете, особенно соблазнам придворной жизни. Еще он сказал, что если бы следовал велениям Божьим в своих поступках, то не дошел бы до такого конца, и молил, чтобы его простили все, кому он причинил зло. Это было странно, мадам. Он признался, что заслужил более суровую кару за другие свои грехи, но не от короля, которого ничем не обидел.

– Он говорил правду, – прошептала Анна. – Он заявил о нашей невиновности.

Кингстон едва заметно кивнул. Разумеется, он не мог открыто соглашаться с Анной.

– А что сказал Норрис?

– Сказал, что, по его мнению, ни один придворный джентльмен не обязан королю больше, чем он, и ни один не был столь неблагодарным, как он. Еще он заявил, что по совести считает вашу милость невиновной в том, в чем вас обвинили. И добавил, что скорее принял бы тысячу смертей, чем разрушил жизнь невинного человека.

Норрис тоже с последним дыханием оправдал ее. Познала ли хоть одна женщина такую благодать в любви мужчины?

Кингстон завершал отчет:

– Остальные говорили мало, мадам. Смитона, так как он низкого происхождения, казнили последним. Он признал, что его справедливо наказывают за прегрешения. Он выкрикнул: «Господа, прошу вас всех молиться за меня, потому что я заслужил смерть».