Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997 - читать онлайн книгу. Автор: Пирс Брендон cтр.№ 333

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997 | Автор книги - Пирс Брендон

Cтраница 333
читать онлайн книги бесплатно

Если вкратце, то Гонконг должен был воплотить давнишнюю формулу Дэн Сяопина: «Одна страна, две системы». Эта концепция, как сказала ему Маргарет Тэтчер, вернувшись в Пекин в декабре 1984 г. для подписания совместной декларации, гениальна [3645].

Народ Гонконга, в интересах которого (по ее словам) выступала миссис Тэтчер, не был проинформирован о достигнутой китайско-британской договоренности. С ним вообще никто не советовался. Опросы общественного мнения показали, что местные жители предпочли бы сохранить статус-кво. Но поняв, что передачи не избежать, люди радостно приветствовали условия. Казалось, можно быть уверенными в стабильности и процветании.

Не наблюдалось сильного негодования даже из-за непревзойденного творения парламентской глупости — паспорта жителя британских зависимых территорий. Он идентифицировал граждан Гонконга, как британских граждан за рубежом, не давая им права жить в Соединенном Королевстве или в Гонконге. Это оптимистическое настроение сохранялось в 1986 г., когда королева Елизавета стала первым британским монархом, который нанес государственный визит в материковый Китай. Герцог Эдинбургский во время тура выступал с неуместными замечаниями, характерными для него. Он не только хмыкал из-за загрязнения окружающей среды, вызываемого китайскими фабриками, но и отметил, встречаясь с английским студентом, приехавшим надолго в КНР: «Боже, если вы останетесь здесь дольше, то у вас глаза станут узкими» [3646].

Но когда Хау официально извинился, китайцы не стали раздувать оскорбление. Это предшествовало более обдуманному королевскому вкладу в китайско-британские отношения. Таково было несчастливое прощальное слово Гонконгу принца Чарльза. Вначале его слова распространились среди друзей, а затем неизбежно просочились в прессу. Чарльз говорил о китайских лидерах, как об «ужасающих старых восковых фигурах» [3647].

Однако в конце 1980-х гг. уже наблюдалось скрытое напряжение между Лондоном и Пекином. Дэн Сяопин рассматривал претензии Маргарет Тэтчер по скармливанию нравственной ответственности народу Гонконга, как одновременно дерзкие и неискренние. По его мнению, империалисты всегда были нацелены на эксплуатацию. Дэн опасался, что к 1997 г. они опустошат Гонконг. «Следите за этими британцами, чтобы они не сбежали с капиталом», — говорил он [3648].

Великобритания, в свою очередь, не доверяла Китаю, который представлял в неразрешимой форме самую острую проблему деколонизации: как предотвратить превращение империалистской гегемонии в националистическую автократию. До того, как покинуть другие колонии, британцы пытались заложить основы демократии. В Гонконге они едва ли это начали. И едва ли это могло быть продолжено без препятствий и помех со стороны «Красной империи».

Первые выборы в Законодательный совет состоялись только в 1985 г. Голосовать могли всего семьдесят тысяч граждан (из населения почти в шесть миллионов). Когда либералы на этой территории проводили кампанию в пользу более широкого, быстрого и прямого права на голосование, они вызвали противостояние нервных капиталистов в Гонконге, а также твердокаменных коммунистов в Пекине. Дэн Сяопин прямо заявил: «Мы не можем принять людей, которые хотят использовать демократию для превращения Гонконга в антикоммунистическую базу» [3649].

Британцы хотели двигаться к конвергенции систем «на поезде-экспрессе, следующем без остановок». Поэтому они капитулировали и стали скрываться, лицемерить и притворяться. Правительство тайно согласилось отложить дальнейшие конституционные перемены и провело ложный опрос общественного мнения для подтверждения, что этого же хотят китайцы из Гонконга. На самом-то деле, они хотели противоположного. Миллион местных жителей доказал это, когда демонстранты вышли на улицы весной 1989 г., протестуя против убийства сотен сторонников демократии в Пекине на площади Тяньаньмэнь.

Никто не пришел в больший ужас от этого зверства, чем Маргарет Тэтчер. По словам ее друга Вудро Вьятта, «она была очень расстроена из-за того, что мы можем передать Гонконг этим ужасным людям, которые совершают подобное со своими подданными» [3650]. Ее ответом было разрешение пятидесяти тысячам главных администраторов и бизнесменов колонии поселиться в Соединенном Королевстве. «Тори» правого крыла выступили против этой меры. Но новый министр иностранных дел Дуглас Хёрд убедительно заявил: «Последняя важная глава в истории империи не должна заканчиваться жалким образом». [3651]

Конечно, имелись границы и у британской щедрости. И премьер-министр признала: единственный способ защитить народ Гонконга — это сотрудничество с Китаем. Посему Великобритания не отреклась от совместной декларации. В действительности Хёрд обменялся конфиденциальными письмами с китайцами и позволил им кодифицировать уступки в Основном законе, обнародованном в 1990 г. В частности, он согласился, что Гонконгу следует получать только постепенное приращение демократии. В 1991 г. будет восемнадцать прямо избираемых депутатов Законодательного совета, в 1997 г. — двадцать, а в 2003 г. — тридцать (половина от общего количества).

Но произошло ужасающее упущение, последнему губернатору не сообщили об этом соглашении.

Губернатора назначил новый премьер-министр, его друг Джон Мейджор. Крис Паттен был успешным бывшим министром и председателем Консервативной партии. Он потерял свое место во время всеобщих выборов 1992 г., для победы на которых многое сделал. Паттен —динамичный политик, обладающий напористостью, шармом, чувством юмора и щедростью. Он чувствовал необходимость прикрыть жителей Гонконга от так называемых «мясников из Пекина». Он намеревался успокаивать страхи колонии и отвечать надеждам, быстрее расширяя право на голосование и сильнее укрепляя права человека.

Его поддерживали Мейджор и Хёрд (который изменил курс из уважения к премьер-министру). Посему Паттен объявил о своих планах без консультации с китайскими лидерами. Но он сам правильно предсказал их реакцию: «Я думаю, некоторые из них подозревают, что мы в Гонконге, придя к демократии довольно поздно, пытаемся построить какую-то демократическую часовую бомбу, чтобы взорвать их систему, разбив ее вдребезги».

Китайцы ответили в стиле Мао, объявив Паттена «змеей», «наемным убийцей», «клоуном», «грязным обманщиком», «танцором танго», «напыщенной проституткой» и «нарушителем в тройном размере» [3652].

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию