Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997 - читать онлайн книгу. Автор: Пирс Брендон cтр.№ 250

А заодно Фарук любил собирать ключи от комнат достигших брачного возраста молодых женщин. Он выкидывал такие номера в сексуальной жизни, что вызывал скандалы даже в городе, имеющем международную репутацию обители порока. (Во время войны на одном каирском борделе висела надпись: «Здесь говорят на эсперанто») ^[2721].

Фарук был рабом капризов и сопротивлялся всем формам контроля. В феврале 1942 г. он пытался бросить вызов самому Лампсону как раз в тот момент, когда немецкие танки шли по Ливийской (Западной) пустыне, а толпы в Каире кричали: «Вперед, Роммель! Да здравствует Роммель!» ^[2722]

Шутники говорили, что единственное, что может задержать Роммеля — это медленное обслуживание в гостинице «Шефердс».

Посол потребовал, чтобы король пригласил пробритански настроенного Мустафу Нахаса, лидера «Вафд», для формирования правительства. Когда Фарук начал тянуть время, Лампсон окружил дворец Абдин войсками, танками и бронемашинами, после чего ворвался внутрь с текстом заявления об отречении от престола, предлагая Фаруку его подписать. По злорадному сообщению Лампсона, король «почти трагически, без какой-либо предыдущей бравады попросил меня дать ему еще один шанс» ^[2723].

Посол неохотно согласился, убежденный, что «у нас на троне — подлец», который воспользуется любой возможностью, чтобы «воткнуть нам нож в спину» ^[2724].

То была очень проницательная оценка. Фарук фантазировал о том, как застрелит Лампсона и выгонит британцев. Горечь унижения портила ему жизнь и, судя по всему, привела к мании преследования.

Несмотря на строгую цензуру, переворот во дворце нельзя было долго держать в тайне. Новости о нем особенно разъярили египетских солдат. Генерал Мохаммед Нагиб предложил подать в отставку, поскольку ему было стыдно носить эту форму. Насер думал, что армия опозорена тем, что не смогла вмешаться. «Если бы она посмела, то англичане отступили бы, как гомосексуалисты» ^[2725]. Он и другие молодые офицеры начали замышлять месть. То же самое делали политики, писатели, студенты, рабочие и националисты всех сортов, когда сняли военные ограничения. Их вдохновляли учения от ислама до марксизма, они агитировали за радикальные программы. Наиболее воинственные устраивали массовые демонстрации, которые приводили к кровавым столкновениям с полицией и войсками. Террористы убивали египетских коллаборационистов и бросали бомбы в британские казармы и клубы. За беспорядками стояло общее требование завершить вывод всех иностранных военнослужащих, без чего независимость — обман и притворство.

Бевин хотел равного альянса и надеялся на аренду базы в Суэцком канале. В начале 1946 г. в виде залога своих добрых намерений он отозвал Лампсона (который теперь стал лордом Киллираном). Прощальным выстрелом посла стали заверения Министерства иностранных дел (эхо Кромера) в том, что египтяне во многом похожи на детей: «Им нужна справедливая и помогающая рука, чтобы их направлять».

То, что Киллиран руку убрал, обрадовало многих в Египте, но больше всех — монарха. Однако другие думали, что новый посол просто проводил старую «колониальную политику руками в шелковых перчатках» ^[2726].

Это было не вполне справедливо. В мае 1946 г. Эттли объявил, что все британские войска покинут Египет. А когда Черчилль осудил это решение, Бевин с раздутым после удаления трех зубов ртом, который из-за этого выглядел, словно английский бульдог, открыто осудил его ^[2727].

Однако никакого соглашения не было достигнуто. Это произошло из-за того, что Бевин отрицал претензии Египта на Судан. Он тоже, как настаивал министр, должен получить самоуправление.

Фарук завоевал быстро проходящую популярность, нося короны двух стран и заявляя о воплощении в своем все более тучневшем теле единства долины Нила. Но когда дело дошло до разрешения тупиковой ситуации, возникшей между Англией и Египтом, король оказался заложником. Более того, он безнадежно дискредитировал себя в 1948 г. разводом с популярной в народе женой Фаридой («единственной») и появляясь в казино во время войны против Израиля одетым в форму фельдмаршала. После поражения монарх принимал парад победы. Как и английский принц-регент, который иногда заявлял о том, что героически сражался при Ватерлоо, Фарук в дальнейшем хвастался, что лично вел свои войска в битву.

Такая экстравагантность способствовала возрождению дремлющего заговора Насера. Многие из тех, кто присоединился к рядам его «Свободных офицеров», имели скромное происхождение (как и сам лидер). Они сожалели об униженном и жалком положении феллахов, а Насер цитировал Мустафу Кемаля: «Жить в отчаянии — это значит не жить вообще» ^[2728].

Эти люди противопоставляли ужасающую бедность многих показному богатству немногих. Это знакомый рефрен, сам Уинстон Черчилль убеждал Фарука заняться вопросами социального обеспечения: «Ведь нигде в мире так сильно не противопоставлены крайности — большое богатство и бедность» ^[2729]. Но с его стороны это была дерзкая критика, поскольку во время войны собственное правительство Черчилля очень сильно выжимало средства из Египта. В результате получился долг в размере 350 миллионов фунтов стерлингов.

«Свободные офицеры» винили Великобританию не только за сильную эксплуатацию, но и за неподходящую военную подготовку и недостаток оружия, в результате чего они оказались отданными на милость Хаганы в 1948 г.

Скандал с вооружением тоже стал отражением коррупции в высших кругах египетского правительства. Жена Мустафы Нахаса, который сам вел Вафд к победе во время выборов 1950 г., была сильно завязана в этом деле. Более того, премьер-министр, вечно наряженный, напудренный и политый духами, с сияющим кольцом с неограненным изумрудом, которое он носил поверх серых лайковых перчаток, казался образцом упадничества. Он мог соперничать с самим королем.

На «Свободных офицеров» не произвело впечатления то, что Нахас теперь стал более радикальным политически, поборником социальных реформ. Он отвергал договор об альянсе с Британией, который сам же и подписал в 1936 г. А египетский народ, борьба за выживание которого осложнилась после падения цен на хлопок, не был умиротворен тем фактом, что британские силы отошли (в 1947 г.) в зону Суэцкого канала. Это стало оскорбительным символом подобострастия и подчинения Египта, этакое «государство внутри государства» ^[2730].