Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997 - читать онлайн книгу. Автор: Пирс Брендон cтр.№ 181

«Белая женщина с прямой, как кочерга спиной, вся обернутая китовым усом», — это не просто стереотип, придуманный мужскими предрассудками ^[2003]. Она была вездесуща, ей было скучно, у нее не имелось целей. Эта женщина была самодовольна, педантична и назойлива, ей было нечего делать, кроме как проклинать страну, ругать слуг, писать письма домой, играть в теннис и обмениваться сплетнями с подругами за джином или виски. Если вы встречали ее в клубе «Гарден» в Коломбо, то, как сказал Леонард Вулф, она могла «сказать вам, что вы ели на ужин две недели назад в Джафне» ^[2004]. Британка непомерно беспокоилась и суетилась из-за отличительных черт статуса и тонкостей этикета. Говорили, что «появление первого серебряного кофейника изменило лицо Нигерии» ^[2005]. В Малайе она помогала установить между двумя расами «железный занавес незнания» ^[2006].

Парадоксально, что культурная гармонизация тоже усиливала расовое отчуждение. Распространение в Малайе западной одежды, образования, кино, спорта и привычек, побудило британцев настаивать на их собственном своеобразии и неповторимости. Это отмечалось различными путями. Правительство следило, чтобы белые никогда не подвергались унижению (как это считалось) службы под началом азиатов. Британцы жаловались, что китайцы недостаточно почтительны, отказываются отступить перед ними в сторону на улицах Куала-Лумпура. Они пытались настоять, чтобы их китайские слуги носили косички — в знак уважения и того, что они не испорчены цивилизацией. Власти депортировали белых машинистов, чистильщиков сапог, проституток и других британцев, занятых на лакейских и неуважаемых работах. Предпринимались спорадические попытки держать расы отдельно друг от друга. Например, неевропейцы могли останавливаться в гостинице «Раффлес» в Сингапуре, но их не пускали в танцевальный зал.

Зарождающееся соперничество давало новые стимулы древней антипатии. Во время кругосветного путешествия лорд Нортклифф яростно выступал против «важничающего, хвастливого, пьющего виски с содовой, носящего очки в роговой оправе и пишущего авторучкой англизированного туземца. Абориген любит думать, что поскольку обладает инициативой и прекрасной памятью, позволяющей все впитывать, словно промокательная бумага, и сдавать экзамены, то он равен англосаксу. Он знает о своей Неполноценности, и поэтому ожесточен и опасен» ^[2007].

Нортклифф болезненно относился к экзаменам. Говорили, что единственный тест, за который он когда-либо получил положительный результат, была реакция Вассермана на сифилис. Но подобные характерные обличения могли слышаться по всей Юго-Восточной Азии в период между двумя мировыми войнами.

Ничто не отделяло британцев от их подданных в империи более сильно, чем вездесущий клуб. Там, где карта была окрашена в британские цвета, колонизаторы создавали в большей или меньшей степени точные копии дворцов на Пэлл-Мэлл. Целью было кого-то исключить, а кого-то включить, как делалось и в метрополии. Например, в Лондоне в «Праттс» женщин не только не допускали, но и запрещали им звонить в клуб по телефону. Чтобы вступить в «Бифстейк», «требовалось быть в родстве с Богом» (как заявляли участники, еще и в достаточно близком).

Колониальные клубы возникали в виде социальных бастионов. Белых убеждали их посещать для поддержания солидарности, как видно из «Пути в Индию» Форстера. Самые первые могли располагаться в хижинах с соломенной крышей, где мебель состояла из двух скамей и толстой доски. Когда в сезон муссонов земля становилась слишком влажной для игры в поло, участники могли устроить праздничный костер из всего строения вместе со счетами клуба — только ради того, чтобы все начать снова на следующий год.

Вскоре появились более постоянные строения, хотя многие оставались довольно жалкими. Кандийский клуб на Цейлоне был тесным, убогим, мрачным и довольно грязным ^[2008]. Европейский клуб в Аккре выглядел, как «устаревший железнодорожный вокзал» (чем, возможно, и был) ^[2009]. По легенде он изначально служил Балморалом этих мест и был пожертвован Западной Африке, когда королеве Виктории потребовалось более современное и роскошное место для размещения. В клубе «Юнион» в Адене деревянные жалюзи выцвели, железные детали ржавели, вывески, покрытые зеленым сукном, поистрепались, веранды осели. «Клуб дурно пах загнивающей империей» ^[2010].

Клубы в тропиках были более веселыми, они часто помещались при английских садах. Там росло много петуний, алтея и роз, качали бутонами малиновые гибискусы, которые великолепно разрастались в жарком климате, цвели красный жасмин, алая цезальпиния и пурпурная бугенвилия.

Клубы представляли собой помещения с высоким потолком, походили на казармы. Охлаждались они подвешенными опахалами, а в дальнейшем — потолочными вентиляторами. Там лежали коврики из ротанговой пальмы, стояли бамбуковые столы и откидывающиеся тростниковые стулья, получившие народное название «бомбейские прелюбодеи». Стены украшали рога и головы животных. (Британская страсть к подобным украшениям сделала таксидермию большим бизнесом).

Женщины оставались в отдельных анклавах, обычно известных, как «курятник» («мугри-ханна»). Правда, в клубе «Синд» в Карачи отведенная им площадь именовалась «мелководьем» ^[2011], но иногда их вообще не пускали в клубы.

Предложение оснастить клуб в Мадрасе дамским павильоном в 1892 г. посчитали «революционным» ^[2012]. В 1930 г. клуб в Гонконге превратил одно лишнее помещение в Дамскую комнату, которую один бенефициар пренебрежительно назвал «уступкой, на которую пошли с очень большой неохотой» ^[2013]. Однако участники все еще запрещали женщинам пользоваться библиотекой.

Клуб «Хилл» в Нувара-Элия на Цейлоне налагал различные мелкие ограничения на женщин. Их вещи можно было проносить через главный вход, но сами они должны были пользоваться боковой дверью. Когда заплутавшая женщина вошла на «священную территорию» клуба объединенных родов войск в Симле (это случилось в период между двумя войнами), мажордом пришел в ужас. «Он сорвал со стены объявление и, держа его перед собой, не допустил дальнейшего продвижения дамы, вторгнувшейся на чужую территорию. На объявлении было написано: "Собаки и другие вредные животные в клуб не допускаются"» ^[2014].