«Кажется, я сейчас совершаю ужасную глупость, – думала девочка, не прерывая, однако, своего занятия. – Да-да, просто чудовищную глупость!»
Наметив основные контуры фигуры из зеленой глины, Пегги положила ладонь на ее лоб, зажмурилась и изо всех сил сконцентрировалась, вызывая в мыслях образ… Себастьяна.
Образ друга настолько прочно сидел в ее сознании, что девочке не требовалось совершать больших усилий, вызывая его перед своими закрытыми глазами. Она без труда вспоминала малейшие детали лица Себастьяна, вплоть до самой маленькой родинки. Ничего удивительного, ведь Пегги провела столько времени, созерцая их!
Но, не довольствуясь только воспоминаниями о Себастьяне, она представляла его себе «усовершенствованным»… Таким, каким хотела бы видеть: добрым, верным, неспособным на предательство. Больше всего старалась вообразить его более веселым, жизнерадостным, освобожденным наконец от тоскливого разочарования, которое отравило их отношения. Причиной этого разочарования в жизни стали нескончаемые годы, которые юноша провел в плену у миража
[19]
. На сей раз Пегги мечтала о Себастьяне-ровеснике, которому в самом деле было бы четырнадцать лет! С этим мальчиком она могла бы делить все радости и восторги, не говоря себе каждый раз: «Наверное, я кажусь ему глупой и наивной, я вижу, что ему со мной скучно. Он пережил то же самое давным-давно, ему больше не весело, он прошел эту стадию шестьдесят лет назад».
Девочка дрожала, от пота пощипывало кожу на висках. Лоб глиняной фигуры под ее ладонью становился все теплее и теплее.
Убаюканная потоком образов и воспоминаний, Пегги Сью совсем потеряла счет времени. Внезапно к ней пришло осознание того, что она делает. Вскочив, девочка со страхом отпрянула от скульптуры.
«Я сошла с ума! – ужаснулась она про себя, пряча лицо в ладонях. – Я просто сошла с ума! К счастью, из этого не может ничего получиться».
Пегги торопливо отбежала прочь от лужи и села, сгорбившись и обхватив колени руками, возле спящего пса. Ей было стыдно за то, что она едва не натворила. Ее порыв был абсурдным, чудовищным, но она так устала горевать, что не смогла устоять перед искушением… Она ничего не могла с собой поделать, желание видеть Себастьяна было сильнее ее, сильнее всего на свете…
Девочка начала тихонько всхлипывать и в конце концов уснула, устав от долгих слез.
Синий пес разбудил ее на рассвете, потянув за воротник рубашки. Его мысленный голос словно взорвался в мозгу: «Ты что наделала? Атомная сосиска! Ты что, совсем ума лишилась?»
Пегги выпрямилась, зевая, с трудом разлепив заспанные глаза.
– Что? Что такое? – пробормотала она спросонок.
– Да вот это! – яростно проревел пес. – Эта штука!
Усевшись, Пегги встряхнула головой. В ее памяти тут же пронеслись события ночи, и, расширив глаза, она громко вскрикнула от изумления.
Около лужи на земле лежал Себастьян!
Он был совершенно нагой, и его кожа имела странный зеленоватый оттенок, но черты лица, руки, ноги и торс были совершенны. На сей раз никто не назвал бы творение Пегги неуклюжим: девочка настолько сконцентрировалась на своих воспоминаниях, что волшебная глина создала безупречную копию оригинала. Даже, пожалуй, чересчур совершенную…
– Ты его идеализировала! – бушевал синий пес. – Настоящий Себастьян был совсем не такой красивый! Мне стоило заподозрить неладное еще вчера, когда ты лепила того человечка… У тебя на уме уже было вот это самое, разве не так?
Пегги Сью виновато понурилась. Она одновременно сходила с ума от радости и умирала от страха при мысли, что ее творение может открыть глаза.
– Я не смогла удержаться, – призналась девочка, – и поддалась безумию. Идея была слишком соблазнительной.
– Ну и что мы теперь будем делать с этим… с этой куклой? – пожаловался пес. – Может быть, разумнее будет позволить волкам сожрать ее?
– Да ты что! – завопила Пегги, вскакивая на ноги. – Он мне нужен! Он – мой единственный шанс не умереть от горя. Я хочу, чтобы он был со мной, пока… пока я жду.
Пегги Сью уже сама не понимала, что говорит, и вскоре слезы снова хлынули из ее глаз.
Волки смотрели на нее, ничего не понимая. Некоторые из них облизывались, вероятно, думая, что хозяйка специально приготовила роскошный «обед» для них в благодарность за то, что они привели ее к источнику жизни.
– Ну ладно, ладно… – проворчал синий пес, огорченный, что его подруга плачет. – Что сделано, то сделано. Разберемся. Если кукла, конечно, проснется. А то, может, тоже расплывется в кляксу из теста, как вчерашний человечек, всего через несколько шагов?
«Нет, вряд ли, – подумала Пегги. – Я думала о Себастьяне с такой силой, с такой любовью. Должно быть, я вложила в него очень много энергии. Достаточно, чтобы снабжать электричеством целый город на протяжении столетия!»
Девочка робко приблизилась к копии Себастьяна. Зеленая кожа немного настораживала, но ничего, к ее цвету можно привыкнуть. Собрав всю свою храбрость, Пегги тронула «мальчика» за плечо. Тот вздрогнул и открыл глаза… Зрачки его тоже были зелеными.
– Привет… – довольно глупо произнесла Пегги.
Копия Себастьяна взглянула на нее, улыбнулась и выдала целую серию неразборчивых, бессмысленных звуков.
– О! – воскликнул синий пес. – Ну конечно же… Так и есть! Я все понял!
– Что? – нетерпеливо откликнулась Пегги. – Что ты понял?
– Сама не видишь? – взволнованно заговорил пес. – Это всего лишь тело, оболочка… В его голове пусто. Он даже говорить не умеет! Получился просто огромный младенец. Его мозг – как неотформатированный компьютерный диск – на нем ничего нет. Да первая попавшаяся блоха разумнее, чем вот эта глиняная болванка!
Пегги нахмурилась. Инстинкт подсказывал ей, что синий пес прав. В следующую же минуту она попробовала вступить с «мальчиком» в диалог, но, увы, тот отвечал ей только невразумительным «гаа… бууу… гааа…», не переставая улыбаться. Впрочем, улыбка у него была очень симпатичная.
«Он красивее, чем подлинный Себастьян, – призналась себе Пегги. – И в нем чувствуется живая искра, радость жизни».
– Ну что ж, мой милый, – сказала она, поглаживая клона по щеке, – раз ты не умеешь говорить, я научу тебя, вот и все.
– Что? – возмутился синий пес. – Ты собираешься давать ему уроки? Наверное, я сам спятил… Оказывается, мы собираемся открыть посреди джунглей начальную школу, а ты будешь в ней учительницей, так?
– Именно так! – отрезала Пегги Сью, твердо решив не дать сбить себя с толку.