Белые велосипеды. Как делали музыку в 60-е - читать онлайн книгу. Автор: Джон Бойд cтр.№ 62

Мне было известно, что у него есть только три постоянные причины для появления на людях Одной была вылазка к Бобу Сквайру, чтобы сыграть в «веришь — не веришь», другой — поездка домой проведать родителей, а третьей — поход к Джону и Беверли в Хэмпстеде. Беверли стала для Ника настоящей «еврейской мамочкой»: готовила ему куриный бульон, ворчала по поводу его волос и иногда даже стирала одежду. Она любила его и была к нему очень добра. Джон был человеком непростым; он, безусловно, восхищался Ником и даже говорил, что любит его. Но я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из гитаристов мог без зависти смотреть, как Ник играет. Иногда я обедал вместе с ним в доме у Джона и Бев, и все мы ловили кайф и слушали пластинки. Но даже в такой непринужденной обстановке Ник оставался настороженным и тихим.

Франсуаза Арди, длинноволосая певица, в то время господствовавшая во французских чартах, дала нам знать, что является поклонницей Ника. Состоялся обмен письмами и сообщениями с предложением сотрудничества. Мы с Ником совершили путешествие в Париж, где карабкались вверх по старинным ступеням, чтобы выпить чаю с Арди в ее квартире на последнем этаже дома на острове Сен-Луи ^[186]. За все время встречи Ник едва проронил слово. Я думаю, он показался ей слишком странным, и из этого визита ничего не вышло.

Несмотря на скромные продажи, отсутствие американского контракта и неудачу на гастролях, я не мог дождаться записей следующей пластинки. Я предвкушал большее удовольствие от работы в студии с Ником, чем с любым другим артистом. На этот раз мы создавали больше ритм-треков, включавших вокал и гитару Ника, бас-гитару и ударную установку, добавляя солирующего инструменталиста или аранжировку позже. Роберт взял на себя дополнительную работу, создавая теперь аранжировки не только для струнных, но и для медных духовых. Услышав «Poor Воу», я подумал о песне «So Long, Marianne» с альбома Леонарда Коэна и присутствовавшем в ней насмешливом хоре девичьих голосов. Когда я предложил Нику сделать то же самое, он посмотрел на меня в течение минуты, не уверенный, что ответить. Но мне не показалось, что я его полностью убедил.

К тому времени я фактически жил в студии Sound Techniques, поскольку все большее количество музыкантов пополняло список Witchseason и никто его не покидал. Утро того дня, когда мы записывали ритм-трек для «Poor Воу», я провел, сводя альбом южноафриканского джазового пианиста Криса МакГрегора Когда появился Ник и другие музыканты, он спросил, нельзя ли ему остаться послушать. Крис вырос среди кустарниковых зарослей Транскея ^[187] и курил даггу ^[188] вместе с деревенскими ребятами народности коса В тот день он сидел в дальнем конце продюсерской, одетый в дашики и шапочку с невысокой тульей без полей, поплотнее набивал «травкой» свою трубку и слушал. После утреннего сведения в моих ушах продолжал звучать рояль Криса Когда Ник, Дэйв Пегг и Майк Ковальски начали репетировать песню, я обернулся и увидел, что Крис ухмыляется. Я спросил, не думает ли он о том же, о чем и я. Пока Джон выходил за микрофонами, я обратился к музыкантам, находящимся внизу в студии ^[189], по внутренней связи, сказав, что в течение минуты у них будет пианист, а затем представил Ника Крису. Он взглянул на листок с аккордами, которые набросал Ник, и мы пустили магнитную ленту. Запись соло на рояле в песне «Poor Воу», сделанная с одного дубля, остается одним из моих самых любимых моментов работы в студии.

Я был ошеломлен аранжировками, которые Джон Кейл сделал для альбома Нико The Marble Index, и шокирован тем, что Elektra не воспользовалась своим правом на запись второго альбома. Я убедил Warner Brothers финансировать продолжение, и после недели записей в Нью-Йорке Кейл вылетел в Лондон, чтобы помочь мне закончить альбом Desertshore. Однажды после окончания сессии, он задрал ноги на микшерский пульт, повелительно замахал руками на Джона Вуда и сказал:

«Давайте-ка, ребята, послушаем, над чем вы еще работаете». Мы проиграли ему кое-что и в конце концов добрались до Ника. Кейл был изумлен: «Да кто, черт возьми, этот парень? Я должен с ним встретиться, где он? Я имею в виду, где он прямо сейчас?» Я позвонил Нику и сказал, что в течение получаса у него будет Джон Кейл. Ник сказал: «О… э-э-э… ладно». Я написал адрес Ника, Джон схватил его и побежал вниз по ступенькам.

На следующее утро мне позвонил Кейл: «Нам понадобится звукосниматель для альта, усилитель, бас-гитара Fender и усилитель к ней, челеста и орган Hammond В-3. Сегодня днем». На этот день у меня было запланировано сведение фонограммы для другого проекта, но Кейл решил, что сейчас время записывать «Northern Sky» и «Fly». Они появились вместе: Джон с диким блеском в глазах и Ник, который тащился позади. Несмотря на свои деспотические манеры, Кейл относился к Нику с большим вниманием, а тот, казалось, совсем неплохо себя чувствовал: у него не было другого выбора, кроме как расслабиться и плыть по течению.

Bryter Layter является одним из моих любимых альбомов, пластинкой, которую я просто могу сесть и послушать, не испытывая желания переделать это или то. Игра ритм-секций, аранжировки Роберта, работа МакГрегора, Кейла, Ричарда Томпсона, Рэя Уорли, игравшего на саксофоне и флейте, а также Дорис Трой и Пи Пи Арнольд — все это для меня постоянный источник наслаждения. Джон Вуд никогда не добивался более совершенного звука, и мы сводили и пересводили фонограмму, пока не были полностью довольны результатом. Но когда альбом был завершен, Ник сказал мне, что хочет записать свою следующую пластинку в одиночку — никаких аранжировок, никаких аккомпаниаторов, ничего.

Оглядываясь назад, я вижу, что все мы были так влюблены в музыку Ника, что с радостью заполняли тот вакуум, который создавала его неуверенность в себе. Я думаю, Ник чувствовал, что его вытеснили из его собственного альбома. Его отказ включить мою любимую вещь — «Things Behind the Sun» — и та настойчивость, с которой он добивался включения в альбом трех инструменталов, были для него способом топнуть ногой. Призрак Ника посмеялся последним: лишенный украшений Pink Moon стал самым хорошо продаваемым из его альбомов, в то время как Bryter Layter плетется на третьем месте после Five Leaves Left.

После этого я прослушал англоязычных авторов-исполнителей больше, чем по справедливости должно было бы выпасть на долю одного человека. Когда я руководил фирмой Hannibal, у меня был ящик для демо с надписью: WPSEs — White People Singing in English («Белые люди, поющие по-английски»). Многие называли Ника музыкантом, оказавшим на них первостепенное влияние: нежный вокал с придыханием, печальные, обращенные внутрь себя тексты и арпеджированные гитарные фигуры. Далее! Лишь немногие выдерживали сравнение с формой Ника, еще меньше — с его сущностью. Те же, кто хотя бы слегка напоминали мне Ника, как оказывалось, понятия не имели о нем.