– Ржаного нет.
Боб оторвал взгляд от меню:
– А какой есть?
– Белый.
Боб пожал плечами:
– Тогда белый. И земляничный коктейль. А тебе, дорогая?
Безжизненный взгляд бармена переместился на Джин.
– Даже не знаю. – Она посмотрела на бармена. – Я решу, когда вы принесете заказ моему мужу.
Он на мгновение задержал на ней взгляд, затем развернулся и направился к плите.
– Ужас какой-то, – сказала Джин.
– Знаю, дорогая, – признал Боб. – Но что поделаешь? Неизвестно, когда мы приедем в другой город.
Джин отодвинула мутный стакан и соскользнула со стула.
– Пойду помою руки. Может, после этого у меня появится аппетит.
– Хорошая мысль, – сказал Боб.
Через мгновение он тоже направился к входу в кафе, где были две туалетные комнаты.
Он уже взялся за ручку двери, когда мужчина, жевавший сэндвич у стойки, окликнул его:
– Кажется, там закрыто, мистер.
Боб толкнул дверь.
– Нет, не закрыто, – сказал он и вошел.
Джин вышла из туалета и села на свой стул у стойки. Боба на месте не было. Должно быть, он тоже решил вымыть руки. И мужчина с сэндвичем куда-то исчез.
Бармен в белых брюках отошел от крохотной газовой плиты и направился к ней:
– Решили, что будете заказывать?
– Что? Ах да… – Она взяла меню и мельком заглянула в него. – Пожалуй, мне то же самое, что и моему мужу.
Бармен вернулся к плите и разбил еще одно яйцо об край большой черной сковороды. Джин слушала, как скворчит яичница. Скорей бы вернулся Боб. Ей было неуютно одной в этом темном, душном кафе.
Машинально она взяла стакан и сделала глоток. Поморщилась от вкуса воды и поставила стакан на место.
Прошла минута. Человек на диванчике как-то странно посмотрел на Джин. Она нервно забарабанила пальцами по стойке, у нее сдавило горло, а внутри все напряглось. На руку ей села муха, и Джин резко ее отдернула.
Послушался звук открываемой двери, Джин с облегчением обернулась.
И вздрогнула от озноба в душном, жарком кафе.
Это был не Боб.
С бешено бьющимся сердцем она следила, как мужчина снова занял свое место у стойки и взял недоеденный бутерброд. Он посмотрел на нее, и Джин отвернулась. Затем решительно встала и направилась в переднюю половину кафе.
Она сделала вид, будто рассматривает выцветшие открытки на полке, а сама не спускала глаз с желто-коричневой двери с буквой «М».
Прошла еще минута. У Джин затряслись руки, потом все тело. Сделав несколько долгих, глубоких вдохов, она с тревожным нетерпением смотрела на дверь.
Мужчина, сидевший на диване, встал и медленно побрел по проходу. Кепка его была сдвинута на затылок, высокие ботинки громко стучали по полу. Джин замерла с открыткой в руке, когда он проходил мимо. Дверь туалета открылась и захлопнулась за ним.
Все стихло. Джин по-прежнему стояла и смотрела на дверь, пытаясь справиться с паникой. Она еще раз глубоко вдохнула и положила открытку на полку.
– Ваш сэндвич, – окликнул ее бармен.
Джин вздрогнула от его голоса. Затем кивнула, но осталась стоять на месте.
Дверь туалета снова открылась, и у Джин перехватило дыхание. Она инстинктивно шагнула вперед, но тут же отшатнулась: из двери вышел другой мужчина с потным, красным лицом.
– Простите… – обратилась к нему Джин, когда он проходил мимо.
Мужчина даже не остановился. Джин бросилась за ним и схватила за руку. Пальцы ее невольно дрогнули, прикоснувшись к горячей влажной ткани.
– Прошу прощения… – снова сказала она.
Мужчина обернулся и посмотрел на нее тусклым взглядом. От его дыхания Джин едва не стошнило.
– Вы не видели… мой муж там?
– А?
– Моего мужа нет в туалете? – подбоченясь, повторила она.
Он посмотрел на нее так, будто не понял, о чем она говорит, затем буркнул: «Нет, мэм» – и отвернулся.
Было очень жарко, но Джин словно бы окунули в ледяную воду. В оцепенении она смотрела, как мужчина ковыляет к своему дивану.
Опомнившись, она бросилась к стойке, где другой посетитель лениво отхлебывал пиво из запотевшей бутылки.
Когда Джин подошла, он опустил бутылку и обернулся.
– Простите, вы не видели в туалете моего мужа?
– Вашего мужа?
Она закусила губу:
– Ну да, моего мужа. Вы же видели, как мы вошли вдвоем. Разве его не было в туалете, когда вы туда заходили?
– Что-то не припоминаю его, мэм.
– Вы хотите сказать, что его там не было?
– Я не припоминаю, чтобы видел его, мэм.
– Но это… это просто смешно! – дала она наконец волю раздражению и испугу. – Он должен быть там!
Они посмотрели друг на друга, но мужчина ничего не ответил, и лицо его оставалось безучастным.
– Вы уверены?
– Мне незачем вас обманывать, мэм.
– Ладно, спасибо.
Джин сидела у стойки, уставившись на поданные сэндвичи и молочные коктейли, и лихорадочно пыталась понять, что же произошло. Это все Боб – он разыграл ее. Но раньше он никогда так над ней не подшучивал, и здесь, конечно же, было не самое удачное место для шуток. И все же это наверняка он. Должно быть, в туалете две двери, и он…
Нет, конечно. Никакая это была не шутка. Боб вообще не заходил в туалет. Просто он решил, что Джин права: это не кафе, а какой-то ужас, и вышел подождать ее в автомобиле.
Она чувствовала себя очень глупо, направляясь к выходу. Бармен должен был сказать ей, что Боб вышел. То ли еще будет, когда она расскажет Бобу, как перепугалась. Удивительно, как легко человек может запаниковать из-за пустяков.
Уже в дверях она вдруг забеспокоилась, заплатил ли Боб за заказ. Должен был заплатить. Во всяком случае, бармен ее не остановил.
Джин вышла на улицу и зажмурилась от солнечных бликов на лобовом стекле машины. Снова улыбнулась своему глупому испугу.
– Боб, – прошептала она. – Боб, куда ты…
В тишине хлопнула входная дверь. Джин бросилась за угол дома. Волны удушливой жары накатывались на нее, сердце взволнованно стучало.
Возле угла она остановилась.
Человек, с которым Джин говорила возле стойки, рассматривал ее машину. Это был невысокий бородатый мужчина, сорока с лишним лет, в пятнистой фетровой шляпе. На нем была рубашка в зеленую полоску и засаленные штаны на подтяжках. Он носил такие же высокие ботинки, как и другой посетитель кафе.