Холокост. Новая история - читать онлайн книгу. Автор: Лоуренс Рис cтр.№ 93

Евреи, страдавшие и умиравшие в варшавском гетто, тоже понимали, что в силах папы отлучить тех, кто попирает все божеские и человеческие законы, от церкви. Нам это известно благодаря Яну Карскому, участнику польского Сопротивления, человеку поистине уникальному. В 1942 году Карский тайно посетил варшавское гетто и, переодевшись немецким солдатом, гетто в Избице Любельской, из которого евреев направляли в Белжец и Собибор. «Я увидел ужасные вещи, — вспоминает о варшавском гетто Карский. — Я увидел кошмарные вещи. Я увидел трупы, лежащие на улицах. Я шел по улицам и говорил себе: “Запомни это”. И я запомнил». В гетто Карский встретился с лидерами еврейской общины. Они сказали, что у них есть просьба. «“Мы не знаем, как принято обращаться к папе, мы евреи. Но мы понимаем, что у вашего папы есть власть открывать и закрывать врата рая. Пусть он закроет их для всех, кто преследует нас. Он не должен говорить, что это касается всех немцев. Только тех, кто преследует и убивает евреев. Может он сказать, что из-за этого их отлучат от церкви? Может быть, это поможет. Может быть, даже Гитлер задумается. Кто знает? Может, некоторые немецкие католики задумаются и выступят с протестами. В память о наших общих корнях. У нас же общие корни… Ты сделаешь это?” Я ответил: “Я сделаю это”. И я это сделал»48. Увидевший своими глазами все ужасы варшавского гетто Ян Карский сумел покинуть Польшу, через Германию и Францию добрался до нейтральной Испании, откуда через Гибралтар попал в Лондон. Генерал Владислав Сикорский, глава правительства Польши в изгнании, решил передать его доклад правительствам Великобритании и США.

Карский лично разговаривал с Энтони Иденом, а в июле 1943 года был принят президентом США Франклином Рузвельтом. Он рассказал им и многим другим политикам о страданиях евреев и умолял об оказании помощи гибнущим. Карский также пытался добиться того, чтобы Ватикан выступил против нацистов более жестко. И тем не менее тогда этот набат не услышали.

Летом 1942 года нацисты не обошли своим вниманием и Бельгию. На совещании в Берлине, прошедшем 11 июня, Эйхман, говоря об этой стране, назвал цифру 10 000 евреев. В июле гестапо начало операции по их массовым арестам в Брюсселе и Антверпене. Евреев везли в транзитный лагерь в Мехелене, а оттуда на восток. Первый эшелон ушел из Бельгии 4 августа.

Королева Елизавета, мать короля бельгийцев Леопольда III, происходившая из династии Виттельсбахов — рода, с конца XII века до 1920-х годов правившего Баварией, Курпфальцем и некоторыми близлежащими землями, обратилась к немецким властям с просьбой не высылать из страны евреев, имеющих бельгийское гражданство, и это ходатайство было удовлетворено. Да и что бы пока не согласиться, ведь 90 процентов из 52 000 евреев, проживавших в стране, бельгийскими подданными не были49.

И все-таки в Бельгии процесс депортации проходил труднее, чем в Нидерландах. Отчасти это можно объяснить конфликтом между военной администрацией и высокопоставленными чинами СС, но еще и тем, что многие евреи-иммигранты, попавшие в Бельгию, спасаясь от нацистских преследований в других странах, уже понимали, что на востоке немцам они нужны отнюдь не в качестве рабочей силы. К тому же, в отличие от голландских, местные чиновники соглашались сотрудничать с оккупантами не столь охотно. Тем не менее задача, поставленная Эйхманом, — депортация 10 000 евреев, была решена к середине сентября 1942-го, а к концу года из Бельгии выслали уже 17 000 человек.

Осенью 1942-го евреев депортировали на восток и из Норвегии. Коллаборационистское правительство Видкуна Квислинга содействовало немцам. Норвежская полиция принимала активное участие в арестах50. При этом в декабре Квислинг заявил, что его администрация, сотрудничая с нацистами, защищает себя от евреев51. И конечно, нельзя забывать о том, что норвежские власти получали от того, что сами называли принудительной эмиграцией евреев, финансовую выгоду: в конце октября 1942 года в стране начал действовать закон, по которому все еврейские активы и недвижимость переходили государству.

26 ноября торговое судно «Донау» с 532 евреями на борту вышло из Осло и направилось в Штеттин. 1 декабря все эти люди уже были в Освенциме. Всего там, с учетом последующих депортаций, погибли 747 норвежских евреев. И все-таки большинству из 2000 евреев этой страны удалось бежать от нацистов, чаще всего через границу в нейтральную Швецию52.

Те, кто разработал и сейчас воплощал в жизнь план «окончательного решения еврейского вопроса», понимали, что им придется вносить в него поправки не только учитывая конкретные обстоятельства в каждой стране, но и исходя из того, с кем предстояло иметь дело — государством союзным или оккупированным. В Норвегии, Голландии и Бельгии нацисты могли организовывать процесс депортации сами, хотя и в этом случае им требовалась помощь местной администрации, но действовать столь же решительно в Италии, Румынии, Болгарии, Венгрии и Хорватии им было намного сложнее, ведь все эти страны не находились под властью Третьего рейха, а являлись партнерами в альянсе — младшими, но партнерами.

Интересный пример того, с какой осмотрительностью нацисты строили отношения с союзниками, представляет Болгария. Здесь жили около 50 000 евреев — меньше 1 процента всего населения, но в ХХ веке страна пережила несколько бунтов, направленных против них. В болгарском правительстве было немало ярых антисемитов, но в целом в этом балканском государстве такого бескомпромиссного антисемитизма, какой существовал, например, в Словакии, не отмечалось. Официально на стороне стран оси Болгария выступила 13 декабря 1941 года, объявив войну США и Великобритании, но сначала Германия согласилась с тем, что она вернет себе территории, отошедшие после окончания Великой войны Румынии. В апреле 1941 года Болгария расширилась еще больше, поучаствовав вместе с немцами во вторжении в Грецию. Теперь частью Третьего Болгарского царства — Великой Болгарии — стали Фракия и Македония.

При этом болгары продемонстрировали свою независимость. Болгария была единственной союзницей Германии, которая не разорвала дипломатические отношения с СССР и, как следствие, не воевала против него. Основывалось это решение на давних доброжелательных исторических связях с Россией. В вопросе о евреях болгарское правительство оказалось намного уступчивее. В ноябре 1941 года в стране был принят закон о защите нации, в котором содержался ряд антисемитских положений, в частности таких, как запрет на браки между евреями и неевреями и запрет на работу в государственных учреждениях. И все-таки с оккупированных болгарами территорий первые евреи были отправлены в лагеря смерти только в марте 1943 года.

В другой балканской стране — Хорватии — ситуация складывалась диаметрально противоположно. Поразительно, но даже эсэсовцев порой шокировала жестокость, которую проявляли усташи, — и не к евреям, а к сербам. В феврале 1942 года глава полиции безопасности и СД в Хорватии докладывал Гиммлеру, что военизированные формирования усташей совершают зверские злодеяния против стариков, женщин и детей53. Как зверство в данном случае расценивались способы расправы: в документах службы безопасности СС есть свидетельства того, что усташи, в частности, закалывали крестьян заостренными деревянными кольями54. В июле 1941 года немецкий посол в Хорватии обратил внимание местных властей на многочисленные акты террора, совершенные против сербов, и сказал, что это вызывает в Берлине серьезную озабоченность55. Альфред Йодль, начальник штаба оперативного руководства Верховного командования вермахта, подтвердил на Нюрнбергском процессе в 1946 году, что знал о невообразимых, по его собственному определению, жестокостях, совершенных одним конкретным подразделением усташей в июне 1942-го. В документах есть свидетельство, что действия этого подразделения были сочтены настолько ужасающими, что полевой полиции немецкой армии пришлось вмешаться и разоружить его бойцов56.