Крестьянские восстания в России в 1918-1922 гг. От махновщины до антоновщины - читать онлайн книгу. Автор: Петр Алешкин, Юрий Васильев cтр.№ 13

Страница

21. Какурин Н.Е. Как сражалась революция. Т. 1. М., 1990.

22. Политбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б). Повестки дня заседаний. 1919—1952: Каталог/Т. 1. 1919—1929. М., 2000.

23. Весной 1920 г. партия эсеров приняла решение создать крестьянские союзы и неожиданно для себя обнаружила их существующими на местах. Но, оставаясь на платформе, разработанной еще в 1917 г., партия начала создавать другие, параллельные. Когда весной 1921 г. в печати появились сведения о руководстве тамбовским восстанием крестьянского союза, официальный орган партии эсеров в эмиграции — газета «Воля России» — опубликовал специальное разъяснение, что в Тамбовской губернии имеются два разных крестьянских союза: эсеровский и независимый; эсеровский к восстанию не имеет никакого отношения, а руководит восстанием независимый союз и его деятель А.С. Антонов, который еще летом 1919 г. был дезавуирован эсерами за то, что убивал коммунистов (после установления колчаковской диктатуры в Сибири, начала наступления деникинской армии с Кубани и Дона, по решению IX съезда партии эсеров, состоявшегося в Москве 18—20 июня 1919 г., прекращалась вооруженная борьба против большевистской власти: с коммунистами требовалось вести политическую борьбу, вооруженную — с белогвардейцами) (Хрестоматия по истории России. М., 2004. С. 444—445).

24. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 84. Д. 273. Л. 4,25.

Недовольство политикой военного коммунизма в крестьянской среде усиливалось антирелигиозной политикой Советского государства. Церковь, как самая массовая организация в огромной крестьянской стране, воспринималась в качестве серьезной угрозы новому строю, поэтому советская власть вела беспощадную борьбу с ней. Провозгласив в 1918 г. курс на отделение церкви от государства, советская власть встала на путь конфронтации по отношению к Русской православной церкви. Закрытие и разгром церквей, аресты и преследование духовенства, вскрытие мощей, надругательства над святыми местами, ликвидация монастырей и другие подобные мероприятия советской власти не только отчуждали население, но и вызывали возмущение. Религия и церковь продолжали занимать в жизни крестьян важное место. В селах фигура сельского священника пользовалась авторитетом.

Декрет от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» провозгласил принцип полного лишения религиозных организаций любой собственности: никакие церковные и религиозные общества не имели прав владения собственностью и прав юридического лица. Церковная собственность одним указом подверглась «национализации»: церкви и монастыри без их ведома оказались не собственниками, а лишь пользователями имущества, накопленного за десятилетия и столетия, в основном за счет прихожан.

Характерно, что созданная в Наркомате юстиции в апреле 1918 г. комиссия для осуществления декрета об отделении церкви от государства стала называться «ликвидационной». Инструкция от 24 (30) августа 1918 г. о порядке применения декрета предусматривала комплекс жестких конфискационных мер, включая изъятие капиталов, ценностей, другого имущества церквей и монастырей. Все церковное имущество передавалось на баланс местных Советов {1:21}.

Однако сразу же осуществить экспроприацию церковных ценностей оказалось невозможно. В сельских регионах страны большинство населения относилось к верующим различных конфессий, в основном исповедовало православие. В деревне негативно отнеслись к гражданской метрикации, к изъятию из храмов метрических книг. За отказ выдать книги сельские священники подвергались арестам и отдавались под суд.

Верующие отказывались составлять договоры с советской властью («о передаче в пользование…») и описи церковного имущества. Такие случаи произошли в Тверской губернии (Татарковская волость, Старицкий уезд), в селах Медведево и Збоево Ржевского уезда крестьяне избили представителей исполкомов, явившихся к ним объяснить значение и цель декрета. В обоих случаях большевики обвинили «церковников в контрреволюционной агитации». В Пошехонском уезде Ярославской губернии в связи с волнениями прямо у церкви было арестовано около 100 человек, трое подверглись расстрелу без суда, 56 человек угодили под революционный суд {2: 231}.

Если в городах изъятие церковного достояния протекало быстро, в деревнях оно затянулось. В сравнении с церковным имуществом в городах сельские приходы, как правило, отличались бедностью. Органы советской власти получали многочисленные прошения (резолюции сельских сходов, скрепленные сотнями подписей крестьян) не трогать монастыри и церкви, церковное имущество — как пожертвованное верующими. Крестьянское население рассуждало следующим образом: поскольку церковный инвентарь, как и сами церковные постройки, приобретались на пожертвования многих поколений сельских прихожан, поэтому должны достаться им: если продавать имущество, то не в пользу государства. Национализация церковной собственности вызывала ожесточенный протест верующих.

В Костромской губернии в селе Красное 13 февраля 1918 г. произошло сильное крестьянское волнение. Весной 1918 г. в Раифской пустыни Соловецкого округа толпа крестьян бросила в огонь шестерых коммунистов, пришедших национализировать церковное имущество. В селе Благовещенском (Муромский уезд Владимирской губернии) женщины узнали, что местную церковь большевики хотят отобрать под Совет. Весть быстро облетела село, женщины бросились на проходившее заседание кооперативного собрания, разогнали президиум, а бумаги и протокол порвали на мелкие кусочки. В октябре 1918 г. с резким сопротивлением советскому декрету выступили верующие Орловской области {2: 231, 237}.

В обращении к советскому правительству 13 октября 1918 г. патриарх Тихон писал: «Сначала под именем “буржуев” грабили людей состоятельных, потом, под именем “кулаков”, стали уже грабить и более зажиточных и трудолюбивых крестьян, умножая таким образом нищих, хотя вы не можете не сознавать, что с разорением великого множества отдельных граждан уничтожается народное богатство и разоряется сама страна. Соблазнив темный и невежественный народ возможностью легкой и безнаказанной наживы, вы отуманили его совесть и заглушили в нем сознание греха, но какими бы названиями ни прикрывались злодеяния, — убийство, насилие, грабеж всегда останутся тяжкими и вопиющими к небу об отмщении грехами и преступлениями» {3: 72}.

Значительное число выступлений на религиозной почве отмечалось в Тамбовской, Воронежской, Курской губерниях, в Верейском, Рузском уездах Московской губернии, в Варнавинском уезде Костромской губернии {4: 129}. Примеров волнений и выступлений крестьянства, связанных с религиозными причинами, было немало. В их числе: восстания в селе Большой Азясь Краснослободского уезда Пензенской губернии в марте 1919 г., в Покровской волости Наровчатовского уезда Пензенской губернии в январе 1920 г., в Нижнедевицком уезде Воронежской губернии в июле 1920 г. Широкое распространение получили отказы от мобилизации по религиозным причинам.

Страница