Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Александров cтр.№ 54

К полудню члены правительства ознакомились с данными о результатах атомной бомбардировки Хиросимы и заявлением президента Соединенных Штатов. Министр иностранных дел Того заявил председателю Высшего совета, что угрозы противника носят демонстративный характер, но они реальны. На заседании кабинета министров он готов открыто предложить всему составу правительства принять «Потсдамский ультиматум» от 26 июля, и спасти японский народ от дальнейших бессмысленных жертв.

Император Хирохито настойчиво предлагал премьер-министру Судзуки созвать 7 или 8 августа Высший совет по руководству войной для всестороннего анализа сложившейся обстановки, но этого не удалось сделать по причине обструкции заседания военными членами. На этот раз адмирала Ионаи и генерала Анами активно поддержал член Высшего совета Доихара. К прежнему основному аргументу — отсутствие исчерпывающих выводов специальной комиссии военного и военно-морского министерств, исследующей страшную трагедию Хиросимы, добавилось не менее важное обстоятельство — отсутствие телеграммы из Москвы о встрече посла Сато с наркомом Молотовым.

В середине дня 8 августа над Хоккайдо пронеслись тайфунные ветры с океана и устремились на огромные пространства материка. Они знаменовали начало периода неустойчивой погоды в Восточной Сибири, Приморье и Маньчжурии, с характерными сильными ветрами и муссонными ливнями. Командующий Квантунской армией доложил генералу Умэдзу. что передислокация свежих пополнений из метрополии и Центрального Китая в угрожаемые районы Северной и Восточной Маньчжурии временно приостановлена ввиду крайне неблагоприятных погодных условий. Эта задержка будет непременно восполнена с наступлением устойчивой погоды в конце августа или в начале сентября. Начальник Генштаба армии согласился с убедительными доводами генерал-лейтенанта Ямады.

Машина японского посла двигалась по «предвоенной Москве» ни шатко, ни валко. Только, за пределами Садового кольца Сато попросил шофера увеличить скорость. Далее он действовал по разработанному в пути плану. Созвал весь персонал посольства, сообщил подчиненным страшную весть о войне, приказал немедленно уничтожить важнейшие документы, содержащие государственные секреты и разведданные о Советском Союзе. Через час после возвращения Сато направил в Токио текст «Заявления Советского правительства» с короткой сопроводительной телеграммой. Что будет дальше с ним, с другими членами посольства он не знал, и чем отныне все они будут заниматься — тоже. По опыту других стран посол знал, что члены дипломатических представительств в таких случаях, как правило, интернируются. Но как поступит с ними Советское правительство?

Предчувствия не обманули министра иностранных дел Того. Телеграмма из Москвы была убийственной, но ничего другого он и не ожидал. Вступление Советов в войну против Японии 9 августа в корне изменяло стратегическую обстановку на Дальнем Востоке, и борьба на два фронта становилась для Великой Империи бессмысленной и бесперспективной.

Того позвонил премьер-министру Судзуки, доложил:

— Только что получена телеграмма из Москвы. С сегодняшнего дня, господин премьер-министр, Советы находятся в состоянии войны с Японией. Имеется текст «Заявления Советского правительства», по этому поводу.

Судзуки не сразу нашелся, что сказать, но все же спросил:

— Что вы предлагаете, Того?

— Я предлагаю немедленно созвать Высший совет по руководству войной для рассмотрения обстановки и принятия Потсдамского ультиматума.

— Кто должен внести такое предложение, Того, вы или я?

— Это уже не имеет принципиального значения, господин премьер-министр.

Премьер-министр Судзуки лично обзванивал членов Высшего совета по руководству войной, и во избежание отказов в нём участвовать сразу сообщал, что отныне Великая Империя находится в состоянии войны с Россией и перед докладом императору он должен знать мнение абсолютно всех членов совета. Отмалчиваться дальше не имеет никакого смысла.

Заседание Высшего совета открылось 9 августа чуть позже того времени, когда над Нагасаки американцы взорвали вторую атомную бомбу. Но и о взрыве первой над Хиросимой никто из присутствующих старался не упоминать. Открывая его, премьер-министр Судзуки заявил: «Я пришел к заключению, что единственной альтернативой является быстрейшее принятие условий Потсдамской декларации и прекращение военных действий».

Под давлением чрезвычайных обстоятельств среди «министров-оборонцев» произошла некоторая перегруппировка сил. Военно-морской министр адмирал Ионаи занял выжидательную позицию. Апостолами продолжения войны «при определенных условиях» выступили военный министр генерал Анами, начальник военно-морского Генштаба адмирал Тоёда и… начальник Генштаба армии генерал Умэдзу. Их «определенные условия» доложил совету генерал Анами.

— Господин премьер-министр, по моему мнению, Великая Империя может принять Потсдамскую декларацию только при условии выполнения противостоящими ей странами четырех обязательных условий. Я излагаю эти условия в порядке фактической значимости, Это — сохранение в стране императорской системы государственной власти, наказание военных преступников самими японцами, предоставление Великой Империи самостоятельного разоружения и недопущение оккупации ее территории войсками противника. Если же оккупация неизбежна, то она должна быть непродолжительной, осуществляться небольшими силами и не затрагивать район Токио. Действующая армия не подчинится приказу о демобилизации и не согласится сложить оружие. Разумеется, это лишь основные наши условия. Я полагаю, что другие члены Высшего совета выскажут не менее значимые для Великой Империи замечания по существу поставленного вопроса.

Невозмутимо радикально был настроен начальник военно-морского Генштаба адмирал Тоёда:

— Несмотря на понесенные потери, господин премьер-министр, военно-морской флот Великой Империи в подавляющем большинстве настроен сражаться до конца. Что же касается метрополии, то в этом смысле, как я полагаю, для офицерского корпуса и матросов просто нет альтернативы. Их не сломить никакому противнику ни на севере, ни на юге. Боевой флот в состоянии нанести противнику наибольший урон. Столь же определенно настроено и население японского побережья. Правительство Великой Империи должно до конца отстаивать ее интересы с точки зрения сохранения наших позиций на море. Мы не намерены ни разоружаться, ни терять свой гражданский флот. Без него нет и не может быть Великой Империи в Азии.

Начальник Генштаба армии генерал Умэдзу делал ставку на мощные материковые силы:

— И вчера и позавчера, как вам известно, господин премьер-министр, я думал несколько иначе. Мне казалось, что война против Соединенных Штатов и Великобритании на Тихоокеанском ТВД может продолжаться сколько угодно, а Советы, понеся многомиллионные потери в войне с «Третьим рейхом», еще долго не решатся нанести удары по Великой Империи с севера. Сегодня, односторонность моей прошлой позиции очевидна. Я не склонен что-то скрывать перед Высшим советом. Сегодня многое определялось известием из Москвы. Поскольку, по нашим расчетам, Красная Армия не смогла создать достаточного превосходства над японскими силами на материке, то я считаю возможным отклонить Потсдамский ультиматум и продолжать добиваться приемлемых условий для окончания войны. Я продолжаю верить в стойкость Квантунской армии. Что же касается обороны метрополии, то здесь наше превосходство над противником не вызывает сомнений. В этом достаточно убеждают минувшие годы войны на островах, особенно за Иводзиму и Окинаву.