Русский Дьявол - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Абрашкин cтр.№ 51

В подземном мире русских сказок «таков же свет, как и у нас» (!), всякую нечисть мы тянем за ушко да на солнышко, где и проясняется ее истинная сущность.

Греки называли свой подземный мир Аидом и представляли частью подземного пространства, где обитают души умерших людей. Только избранные герои, вроде Тезея, Геракла, Энея или Орфея, могли проникнуть туда и возвратиться невредимыми назад: все-таки свободное путешествие между двумя мирами было уделом богов, но не простых смертных. Данте в своей знаменитой «Божественной комедии» попытался предельно детализировать христианскую картину иного мира, где противопоставляются небесная (рай) и земная (ад) его половины. Ад Данте изображает как подземную воронкообразную пропасть, которая, сужаясь, достигает центра земного шара; склоны пропасти опоясаны концентрическими уступами, «кругами» ада (их девять), в каждом круге мучаются определенные категории грешников. В Дантовом аде протекают реки античного Аида, образующие как бы единый поток, превращающийся в центре земли в ледяное озеро Коцит. Харон, перевозчик душ умерших античного Аида, в Дантовом аде превратился в беса; степень наказания грешникам определяет Минос — один из судей античного Аида, также превращенный у Данте в беса. В девятом круге, на самом дне ада, образованном ледяным озером Коцит, посредине, в самом центре вселенной — вмерзший в льдину Люцифер, верховный Дьявол, терзает в своих трех пастях главных грешников («предателей величества земного и небесного»).

Каждый писатель, затрагивающий тему Дьявола, должен, уподобившись античным героям и великому Данте, силой воображения пробраться «во плоти на тот свет», в царство самого Черта-Дьявола, и описать открывшееся ему. Рассказы разных авторов будут, разумеется, отличаться. Но оттого они становятся только еще интереснее.

Есть в древнерусской литературе и сказочном фольклоре удивительный персонаж, имя которому Горе. А удивительный он потому, что не требует ни описания своего характера, ни даже сколько-нибудь поверхностного портрета. Услышит всякий человек его имя и сразу же представит, что это за чудо-юдо. Конечно, каждый опишет его по-своему, но общее представление (и ощущение!) у всех будет схожим. Горе — оно и в Африке Горе, хотя сам по себе такой персонаж существует, по-видимому, только у русских.

Сегодня нам известен достаточно большой круг песен о Горе. Общим для них является тема преследования человека злосчастьем. Тщетно пытается он уйти от Горя, это так же невозможно, как и сбежать от себя:

Если только Горе привязалось к герою, то оно преследует его до самой смерти:

Древние сказители пытались задаваться вопросом:

И сами же отвечали:

Этот вариант происхождения Горя требует пояснения, некоторой расшифровки. Хотя песни о Горе создавались уже во времена христианские, но основа у них чисто языческая.

В эпических и лирических песнях, сказаниях и мифах наших предков воссоздан неповторимый образ Матери сырой земли, одного из воплощений Великой богини — прародительницы мира. Это один из наиболее значимых персонажей русской мифологии с древнейших времен и до наших дней. Мать сыра земля представлялась воображению древних сказителей живым человекоподобным существом. Травы, цветы, кустарники казались им ее пышными волосами; каменные скалы признавали они за кости ее скелета; цепкие корни деревьев заменяли жилы, а кровью земли была сочившаяся из недр земли вода. И, как живая женщина, она гневалась, учиняя землетрясения, улыбалась под солнцем, даруя людям невиданные красоты, засыпала зимой и пробуждалась по весне, чтобы породить новую жизнь и новых земных существ. Одним из них и было Горе.

Но дети богини — тоже боги! В греческой мифологии мать-земля Гея считалась прародительницей всех олимпийцев. В индуистской мифологии Матри (то есть «Матери»), олицетворение созидательных и губительных сил природы, рассматривались как женские персонификации творческой энергии великих ведийских богов. Точно также и образ русской Матери сырой земли должен мыслиться более глобально — как средоточие неведомой нам космической энергии, участвовавшей в создании нашей Вселенной и нашего земного мира. Слово «горе» при всей простоте своего смысла для уха русского человека тоже порождает достаточно широкие ассоциации. Филологи традиционно связывают его с общеславянскими глаголами «гореть», «греть», но для понимания изначального его смысла, думается, следует заглянуть во времена общеиндоевропейского единства. Корень «гор», являющийся основой слова «горе», безусловно, относится к числу древнейших в языке наших предков. Если понятие «горение» соотносится с огнем и светом, то порождаемое этим же корнем слово «гора» содержит более широкий спектр смысловых параллелей, среди которых, и высота, вершина, небо, и лес (в южнославянских и словацком языках), и место религиозных прозрений. В древнейших мифологиях гора очень часто воспринимается как символический образ мира, модель Вселенной, которая отражает все основные элементы космического устройства.

Само понятие «горе» выражает одно из состояний, переживаемых человеком, реакцию на постигшую его беду. Но посмотрим на его происхождение с несколько необычной стороны, а именно: не связано ли оно с названием какого-либо древнего божества, которое с некоторых пор стало символом угнетенного мироощущения человека? Такого рода предположения ни в коей степени не должны удивлять читателя. С одной стороны, как мы указали, Горе — дитя Великой богини, и потому само является божеством, с другой — мы привели уже более чем достаточно примеров, свидетельствующих, что названия демонических персонажей происходят от имен древнейших языческих богов. Похоже, что это один из законов мифологической картины мира.

Слово «горе» в связи с нашей интерпретацией следует толковать как последствия деяний бога Гора, о котором уже говорилось ранее. Ясно, что христиане никак не могли относиться к этому богу доброжелательно. Кстати, может быть, и выражение «горе луковое» произошло от словосочетания «горе лукавое», которое имеет прозрачный смысл («все горе от лукавого») и приобщает «горе» к числу демонических персонажей. Но опять-таки Горе наших древних песен не выглядит «одноцветным», оно все-таки «черно-белое», и яркое доказательство тому — знаменитая «Повесть о Горе-Злочастии, как Горе-Злочастие довело молодца во иноческий чин».