Пандемия. Всемирная история смертельных вирусов - читать онлайн книгу. Автор: Соня Шах cтр.№ 26

* * *

Для того, кто вырос в доме с канализацией, улавливающей все испражнения до последней капли в сияющей фаянсовой чаше и уносящей их в неведомую даль, санитарно-гигиенический кризис Нью-Йорка XIX века – не более чем занятный экскурс в историю. Однако не стоит обольщаться. Санитарная революция, заменившая нужники и латрины туалетами со смывом и проточной водой, действует избирательно и применение нашла не везде. А поскольку патогены, получившие возможность передачи на одном краю света, могут легко распространиться и на другие, в некотором отношении мы почти так же уязвимы для фекально-оральных инфекций, как двести лет назад.

Если отношение к человеческим экскрементам на Западе успело радикально измениться со времен пудрета, к фекалиям животных мы по-прежнему относимся довольно терпимо. В Соединенных Штатах, например, где многие держат собак, собачий кал считается вполне безобидным. Поэтому во многих районах собакам разрешено бесконтрольно испражняться на улицах, во дворах и парках, а хозяева могут пройти квартал-другой, беззаботно помахивая полиэтиленовым мешочком с собачьими фекалиями. Работник садоводческого центра компании Home Depot признался, что именно в этой субстанции выращивает свои призовые помидоры. Согласно одному исследованию, 44 % хозяев не убирают за собаками вовсе, оправдываясь тем, что собачьи экскременты удобряют почву ^{177}.

В результате собачьи отходы, оставленные на тротуарах и во дворах, просачиваются в почву, выделяют испарения в воздух и смываются в водотоки. На собачьи фекалии приходится примерно треть бактериального загрязнения водотоков США, более распространенного в жилых районах, где люди заводят собак, чем в промышленных зонах. (Это явление ученые называют гипотезой Фидо.) ^{178} В воздухе они витают тоже. По данным исследования загрязненности уличного воздуха в Чикаго, Кливленде и Детройте, зимой, когда деревья стоят голые (а значит, не распыляют с листьев бактерии в атмосферу), большинство распыленных в воздухе бактерий обязаны происхождением собачьим экскрементам ^{179}.

Собачьи фекалии – вовсе не безобидное удобрение. Это и загрязняющее вещество (согласно классификации Агентства по охране окружающей среды), и источник патогенов, способных инфицировать человека. Как и человеческие экскременты, собачьи фекалии полны патогенных микробов: например, болезнетворных штаммов кишечной палочки, круглых глистов и других паразитов. Одна из самых распространенных в Америке паразитарных инфекций возникает именно из-за соприкосновения с собачьими фекалиями. Собачий круглый глист Toxocara canis часто заводится у собак и с вездесущими собачьими испражнениями выводится в окружающую среду. Почву и воду он может заражать годами. Дети подхватывают его, копаясь в загрязненной земле и облизывая немытые руки. Диагностируется он редко, поскольку эффективных и легкодоступных анализов на него не существует, однако недавнее исследование показало, что токсокарозом заражены 14 % американцев старше шести лет. У людей токсокароз приводит к астме и различным неврологическим нарушениям ^{180}. Кроме того, собаки могут переносить ленточного червя Echinococcus multilocularis, который у людей вызывает болезнь, напоминающую рак печени. Эта инфекция постепенно набирает обороты в Швейцарии, на Аляске и в некоторых районах Китая ^{181}.

Безразличие к потенциальной опасности экскрементов домашних животных распространяется и на навоз от домашнего скота. Родители, оптом закупающие влажные салфетки, чтобы начисто вытирать попу ребенку после высаживания на горшок, спокойно смотрят, как на ферме или ярмарке их малыш ходит по густо унавоженным, как в Нью-Йорке XIX века, дорожкам. Животные, которых мы разводим на мясо, содержатся в таких условиях, которые применительно к людям впору было бы назвать средневековыми. Курятники, свинарники, крольчатники – везде сплошные груды помета и навоза, на которых животные днюют и ночуют.

В прошлом навоз служил отличным удобрением в небольших крестьянских хозяйствах, где выращивали посевы и держали скотину. Количество скота примерно соответствовало поглотительной способности земельного надела. Теперь все не так. Нынешние фермы производят гораздо больше навоза, чем способны вобрать поля. Стада сильно выросли. Размер средней свинофермы в Соединенных Штатах увеличился с 1959 по 2007 год более чем на 2000 %; размер средней птицефермы – более чем на 30 000 % ^{182}.

В результате скотина производит в 13 раз больше твердых отходов, чем человеческое население Соединенных Штатов ^{183}. Чтобы утилизировать десятки миллионов литров навоза и помета, фермеры разводят их водой и перекачивают в необрабатываемые многогектарные отстойники («навозохранилища»). Этой жидкостью поливают поля, но, поскольку местные посевы не могут впитать все удобрение, оно просачивается в грунтовые воды и стекает в поверхностные. Кроме того, оно создает смрадный шлейф загрязнения – тонкую взвесь, окутывающую вывешенное сушиться белье, машины и дома живущих с подветренной стороны от фермерских хозяйств ^{184}. «Планировать празднование дня рождения во дворе бесполезно, – признается один из соседствующих с навозохранилищем. – И вообще планировать бесполезно. Все планы нам диктуют вонь и мухи». (The New York Times цитирует рассказ одной женщины, которая за рабочий день в офисе, расположенном недалеко от навозохранилища, убила больше тысячи мух.) Федеральные постановления, препятствующие проникновению навоза в поверхностные воды, существуют, но их не заставляют выполнять. Во время ливней отстойники переполняются, и содержимое струится в местные водотоки. В 2013 году в Висконсине окружающая среда приняла почти 4 млн литров разлившегося навоза. В один из самых сильных разливов, после урагана 1999 года в Северной Каролине, в местную реку попало почти 100 млн литров навоза, загрязнив 9 % местных колодцев с питьевой водой фекальными бактериями кишечной группы и погубив миллионы рыб ^{185}.