Королевский путь - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Холт cтр.№ 33

Что же в бокале? — любопытствовала Мария. — Она ненавидит меня. Она ненавидит Франциска. Она хочет, чтобы он умер, и тогда Шарль станет королем… Может быть, она хочет отравить меня, как она, по слухам, отравила своего деверя? Но зачем ей моя смерть? Нет! Она хочет убить не меня, а того ребенка, которого, она думает, я ношу. В этом бокале яда недостаточно, чтобы убить меня, но его хватит, чтобы прервать жизнь нерожденного младенца.

Собравшись с духом, Битон сказала:

— Я не решусь потревожить Ее Величество. Это был ее приказ.

После некоторой паузы королева-мать заговорила:

— Я оставлю это лекарство у ее постели. Проследи, чтобы она выпила его, как только проснется. Это облегчит ее страдания быстрее, чем любое из снадобий врачей.

— Хорошо, Мадам.

Потом Мария услышала звуки шагов и как закрывали дверь.

Когда все затихло, она уселась в кровати.

— Битон, — прошептала она. — Битон, ты здесь? Битон торопливо подошла к постели.

— Я не спала, — сказала Мария. — Я слышала все, что было сказано.

— Не пейте это, — сказала Битон. — Я вас умоляю!

— Да конечно, я не буду пить его. Забери… и вылей… быстренько… а то как бы она не вернулась…

Битон была лишь безмерно рада сделать это. Через несколько мгновений она возвратилась с пустым бокалом. Она сделала несколько шагов по комнате и вдруг бросилась к Марии и обняла ее… Битон, всегда такая строгая и деловитая… Мэри ничего не сказала, лишь дрожь пронзила ее тело.

* * *

Они распрощались с Елизаветой. Расставание опечалило Марию. Ее дорогая маленькая подруга по детским играм была потеряна для нее, и, возможно, навсегда. Конечно, еще есть письма, но разве они могут заменить их дружбу в течение стольких лет?

Из Шотландии приходили дурные вести. Джон Нокс требовал отказа Шотландии от католической веры, обозвав страну романской шлюхой. Елизавета Английская во всем поддерживала его и официально заявила, что прощает Джона Нокса за «Первый глас трубы против зверств женщин на троне», сочиненный им. На регентство заглядывался лорд Джеймс Стюарт и тоже нашел одобрение Елизаветы. Уильям Мэйтленд Летингтонский держался вместе с лордом Джеймсом. Не стоял в стороне от всей этой компании и граф Шательеро с сумасбродным сыном Араном. Все они яростно сражались за новую веру.

Мария стала немножко понимать, что происходит. Теперь это не могло ее не касаться. Она не виделась с матерью девять лет и мысленно частенько обращалась к ней, хотя они обменялись уже кучей писем. Мария улыбнулась, припомнив, какую чепуху она иной раз писала матери.

В один из дней Мария сильно встревожилась. Пришла Битон и рассказала, что видела короля Наваррского, говорившего с английским послом. Король даже счел нужным явиться на встречу переодетым, что наводило на мысль о заговоре, затеваемом ими.

— Но он же мой кузен! — вскричала Мария. — Он просто не может быть в заговоре против нас!

— Тогда, возможно, он в заговоре против ваших дядей, — сказала Битон. — С тех пор как они у власти, многие…

Марию затрясло:

— Вокруг нас сплошные интриги… Сетон, а если англичане отнимут у меня шотландскую корону?

— Но Ваше Величество останется королевой Франции.

Мария вспомнила болезненного юношу — своего мужа и Екатерину, стоящую у кровати с бокалом в руках…

Как же долго я еще пробуду французской королевой? — задумалась она. — И что будет со мной?

* * *

На каменном балконе, возвышавшемся над внутренним двором замка Амбуаз, восседали Мария и Франциск. Они были в окружении всей придворной знати, включая королевских детей.

Был яркий, но холодный мартовский день, и Мария сидела, дрожа, но отнюдь не из-за погоды. Ей вряд ли доводилось переживать минуты ужаснее, чем эти. Она не верила, что в состоянии вынести такое. Лицо Франциска покрылось нездоровой бледностью. Младшие дети стояли, вытаращившись на действо, разыгрывавшееся перед ними. Им просто не верилось, что то, что они видят, действительно может быть на самом деле. Супруге дяди Франсуа, герцогине де Гиз, стало плохо, и лицо ее приобрело цвет балконного камня. Она была на грани обморока, но, опасаясь ярости графа, никто не решался приблизиться к ней.

Я не могу больше выносить это, — подумала Мария. — Я не могу на такое смотреть.

Разве такая жестокость оставит кого-нибудь равнодушным? Может, только королеву-мать. Казалось, она наблюдала за происходящим с тихим интересом. Бесстрастным выглядел и кардинал. Лишь утолки его губ были чуть приподняты. Похоже, он просто доволен, что мучеников истязают и убивают на глазах у королевской семьи. Это послужит уроком и покажет остальным, что случается, когда идут против Гизов.

Взгляд Марии невольно упал на обмякшую на виселице фигуру де ла Ринальди. Тело чуть покачивал мартовский ветер. Как ни странно, это выглядело издевкой, насмешкой над всеми зрителями на балконе. Он умер и, казалось, всем своим видом говорил, что ничего более с ним сделать уже невозможно.

Франциск взял руку Марии и сжал ее. Она жалостливо посмотрела на него; ее глаза молча молили остановить жестокость. Но кем они были, чтобы прекратить это? С каждым днем они все более и более ощущали собственное бессилие. Они носили гордые титулы; люди кланялись им и называли королем и королевой; и это — все. Когда Марии сказали, что она — королева Англии, ей ничего не оставалось, как позволить именовать себя королевой Англии. Когда единомышленников Ринальди вывели из темниц Амбуаза и убили на глазах женщин и детей королевской семьи, говоря, что вершится это именем короля, было не во власти Франциска запретить это зверство.

Им все объяснили. Мятежники собирались украсть короля, королеву и членов королевской семьи, свергнуть Гизов и, если король не примет протестантизм, посадить на трон нового. Но у Гизов есть и враги, и друзья. Заговор состряпали при помощи англичан, а английские католики, прознав об этом, предупредили Гизов. В итоге заговор был раскрыт и многих посадили.

— Ни один из заговорщиков не будет помилован, — заявил граф. — Мы выведем из камер всех. Это послужит уроком для изменников.

Головы, еще недавно соединенные с живыми телами, уродовали теперь чудесную крепостную стену замка. Повсюду стоял кровавый смрад. Некоторых из мятежников засунули в мешки и спустили в реку, и прекрасная Луара покрылась пятнами крови. Кровь была везде…

А весь французский королевский дом, даже маленькие Марго и Генри, обязаны были смотреть на убийство. Они были избраны наблюдать медленную и мучительную смерть.

Герцогиня де Гиз с трудом встала на ноги. Она развернулась и бросилась бежать с балкона. Ее муж, деверь и сын с презрением смотрели ей вслед.

Мария сказала:

— Франциск… Франциск… я просто обязана уйти. Это зрелище будет преследовать меня всю жизнь.