Великая Испанская империя - читать онлайн книгу. Автор: Томас Хью cтр.№ 6

Страница

Суньига женился на девушке из рода королевских советников, его женой стала Эстефания де Рекесенс, дочь Луиса де Рекесенса, капитана испанского флота, что служил под началом «Гран-капитана» Гонсало Фернандеса де Кордобы в Италии, а также был королевским поверенным в Барселоне. Эстефания оказалась для Филиппа кем-то вроде приемной матери, и обычно мальчик оставался с нею, когда бывал в Барселоне. Собственный сын Эстефании, тоже Луис, в детстве был товарищем принца по играм и часто исполнял его поручения в дальнейшем — в частности, служил послом в Риме в 1550-х годах и был наместником в Нидерландах в 1570-х. В молодости над Луисом потешались при дворе за каталонский акцент. Но он принадлежал к числу наиболее верных сторонников Филиппа.

С апреля 1535 года, когда ему исполнилось всего семь лет, Филипп обзавелся собственным домом, отдельным от королевского. Именно там он получал образование. Император Карл, который столько времени проводил за пределами Испании, своего основного владения, долго довольствовался восторженными откликами об успехах сына в учебе^{‹‹46››}. Епископ Силисео (Хуан Мартинес де Гуйхарро) писал в марте 1540 года, что Филипп «значительно улучшил навыки латыни и не говорит ни на каком другом языке во время занятий»^{‹‹47››}. На самом деле принц так и не освоил толком латынь, во всяком случае, говорил на этом языке не лучше отца. Зато он уделял внимание музыке — это «родовое» увлечение Габсбургов, — популярным песенкам, а также мавританским и французским танцам. Луис Нарваэс из Гранады^{‹‹48››} стал его наставником в музыке и научил Филиппа играть на виуэле (vihuela), этакой большой и примитивной гитаре^{‹‹49››}. Сестры мальчика тоже любили танцевать и научили его многим песням. Однако уже в 1540 году выяснилось, что «более всего он предрасположен к охоте»; блуждая по сельской местности, Филипп мог обдумывать свои мысли, свои страхи и мечты (это снова наблюдение — точнее, суждение — епископа Силисео).

Неизвестно, играл ли сам Филипп на музыкальных инструментах или пел, но он отличался несомненным слухом и собрал любопытную коллекцию инструментов, где среди прочего были десять клавикордов, тринадцать виуэл и шестнадцать волынок^{‹‹50››}. Также он обладал 219 канторалами, сборниками хоровых песен (всякий хорист на службах предпочитал пользоваться собственным экземпляром). Филипп невысоко ценил великого Палестрину, отдавая предпочтение старомодным напевам. Однако «Liber Secundus Missarum» (Missa Papae Marcelli ^[14]) Палестрины, опубликованная в 1567 году, оказалась посвященной Филиппу^{‹‹51››}. Многие музыканты тогда, кстати, состояли при королевском дворе, и в Испании их число доходило едва ли не до 150 человек; эта цифра намного выше цифр во Франции, Англии и даже в Ватикане.

Тщедушный Силисео, заклятый враг испанских евреев, вскоре отправился епископом в Картахену — император Карл довольно неожиданно решил, что церковник «слишком ему [Филиппу] потакает». На смену Силисео явились Хуан Кристобаль Кальвете де Эстрелья, новый наставник принца в латыни, и полемист Хинес де Сепульведа, убежденный недруг Лас Касаса, нанятый преподавать историю и географию (опасные предметы, если обучать им берется столь предвзятая личность). Кальвете, всего четырьмя годами старше Филипа, подбирал для принца книги и сопровождал его в ходе государственных визитов в Италию, Германию и Нидерланды в 1549 году, а затем они вместе поехали в Англию в 1554 году, ради женитьбы Филиппа на королеве Марии^{‹‹52››}. Позднее Кальвете стал первым биографом могущественного испанского проконсула в Лиме Педро де ла Гаски^{‹‹53››}.

Находчивый искатель приключений Энрикес де Гузман полагал — несомненно, являя в своих мемуарах подобострастное желание угодить, — что уже в четырнадцать лет Филипп выделялся «несравненным изяществом манер, непоколебимой отвагой, весьма разумным восприятием жизни, благочестием, искренностью и уравновешенностью», а также «знанием о том, как все надлежит устроить правильно»^{‹‹54››}. Еще он добавлял, что Филипп был красив лицом, а вот ростом не вышел, и был «образованным, приветливым и чрезвычайно серьезным, словно взрослый, как и подобало будущему императору»^{‹‹55››}.

После ранней кончины императрицы Изабеллы (1539) при очередных родах и нового отбытия в Германию императора Карла Филипп вновь очутился под сильным влиянием Суньиги. В 1543 году домашнее хозяйство Филиппа насчитывало 110 человек, включая писца, врача, носильщиков и конюхов, а также одиннадцать капелланов (во главе с Силисео, вернувшимся из Картахены). Кроме них имелись постельничии и повара с кухарками, напрочь отвергавшие рыб, что отнюдь не было редкостью в те времена, зато охотно потчевавшие принца мясом, хлебом, курятиной и яйцами; в рацион принца входили вдобавок листья салата и мандарины, а раз в неделю подавали фрукты — апельсины зимой, груши летом. Порой на столе молодого человека появлялось пиво, но после 1551 года все чаще стали выставлять вино (обыкновенно касалью из Сьерра-Морены, излюбленный напиток конкистадоров). Филиппу прислуживали почти семь десятков пажей, все сыновья знатных дворян. Позже двор принца разросся до полутора тысяч человек, в значительной степени лично отобранных герцогом Альбой, который подвизался и в качестве главы домохозяйства (majordomo). Помимо забот о принце, эти люди занимались государственными делами — и фактически составляли центральный аппарат государственной службы Испании.

Кобос писал императору о Филиппе в 1543 году:

Филипп уже настолько преуспел в постижении королевского удела, что своими познаниями и поступками намного опережает свои годы [принцу тогда было шестнадцать лет], ибо он склонен добиваться невозможного благодаря поистине великой проницательности и неоспоримому дару предвидения. Он обретает счастье в неустанной преданности делам и заботам о благе королевства. Он всегда думает о благом управлении и о справедливости, не покидает залы заседаний… не отвлекается во имя праздности, не падок на лесть и не подвластен иным порокам. Он неизменно обсуждает вопросы государственной важности, причем со зрелыми людьми, достойными всяческого уважения. Если необходимо с кем-либо встретиться, он внимательно выслушивает мнения всех присутствующих, внемлет с поразительным тщанием… Часто просиживает со мною за закрытыми дверями… и так же поступает с главою королевского совета, Фернандо де Вальдесом, архиепископом Севильским и великим инквизитором, с которым говорит о справедливости. А затем идет к герцогу Альбе обсуждать войну… Я до глубины души поражаюсь его глубоким и продуманным замечаниям^{‹‹56››}.

Страница