Гражданская война в Испании 1936-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Бивор Энтони cтр.№ 119

В республиканской Испании осень 1937 года была отмечена дальнейшим упадком влияния анархистов, изоляцией каталонских националистов, разладом в лагере социалистов и укреплением тайной полиции. Всеми этими процессами руководило правительство Негрина. При власти коммунистов репрессии против инакомыслящих оказались гораздо шире, чем при диктатуре Примо де Риверы. Утверждения премьер-министра, будто бы он не знает о деятельности тайной полиции, звучали неубедительно. Как указывает Хью Томас, он пытался ограничить политическую активность, применяя цензуру, запреты и аресты – подобно Франко, тоже создавшему государственную машину, в которой не было места идейным разногласиям ^[740]. Однако большинство сторонников республики за рубежом, отстаивавшие левые идеалы из приверженности свободе и демократии, не протестовали против этих явлений.

Впоследствии сторонники Негрина оправдывали действия его администрации необходимостью сотрудничать с Советским Союзом и серьезностью военной ситуации. Однако именно Негрин уговорил Ларго Кабальеро отправить золотые запасы страны в Москву, поэтому он первым несет ответственность за подчинение республики Сталину. С другой стороны, при нем поступление советской помощи резко сократилось: отчасти к этому привела устроенная националистами морская блокада, но важнее было растущее желание Сталина свернуть участие в испанских делах, вызванное пониманием того, что правительства Британии и Франции не намерены бросать вызов «оси». К тому же теперь СССР помогал Китаю бороться с японской агрессией. Как ни парадоксально, недовольство Сталина могла усилить очевидная надежда Негрина на то, что республику спасет война в Европе.

В первый период администрации Негрина президент Асанья поощрял его твердое правление, но потом, когда он лучше разобрался в характере Негрина, его отношение стало меняться. Оба не любили Компаниса, и Асанья одобрял план Негрина подчинить Каталонию центральной власти. Президент был по-прежнему озабочен первоначальным успехом Компаниса, усилившего под лязг мятежа независимость Женералитата. Символом укрощения Каталонии становился переезд правительства республики из Валенсии в Барселону; Негрин пользовался любым предлогом, чтобы подчеркнуть урезание статуса Женералитата ^[741]. «Негрин избегал любого прямого контакта с Компанисом, – писал коммунист Антонио Кордон, заместитель военного министра. – Не помню ни одной церемонии, в которой они приняли бы участие вместе» ^[742].

После утраты власти Ларго Кабальеро понял, что Социалистическая партия и ВСТ находятся в худшем положении, чем он предполагал. У него еще оставались верные последователи, особенно ближний круг: Луис Аракистайн, Карлос де Бараибар, Венсеслао Каррильо (отец Сантьяго Каррильо). Но многие правые социалисты, сильная фракция внутри ВСТ и большая часть Объединенного союза социалистической молодежи тесно сотрудничали с коммунистами ^[743]. Некоторые группировки откликались на их призывы к объединению: в Валенсии стала выходить коллективная газета «Verdad» («Правда»), задуманная как испанская «Правда». Она первой приветствовала социалистов Хаэна, создавших свое собственное объединение социалистов и коммунистов – Объединенную социалистическую партию (ОСП).

Газета ИСРП «El Socialista» и даже орган Ларго Кабальеро «Claridad» уже перешли под контроль прокоммунистического крыла партии. Но самое тревожное для Ларго Кабальеро событие произошло в конце сентября, когда его сторонникам не позволили голосовать на национальном пленуме ВСТ. Однако многие прокоммунистические социалисты, в том числе даже Негрин, все еще воздерживались от рокового шага – полного объединения с КПИ. В своей речи 17 октября (первой, с которой ему разрешили выступить с мая месяца) Ларго Кабальеро привел причины падения своего правительства и настойчиво предостерег о грозящих партии опасностях. Никакой власти он больше не получил, потому что не был допущен в исполнительный комитет, где его сторонники остались в меньшинстве. В конце октября он переехал в Барселону, в своего рода внутреннее изгнание, где занялся мелкими делами ^[744].

Вероятно, самым зловещим событием на республиканской территории в то время было превращение служб безопасности в Службу военной разведки (СИМ), произошедшее 9 августа 1937 года ^[745]. Архитектором этой реструктуризации, преследовавшей цель усиления центрального контроля, стал Прието, считавший, что рост отдельных контрразведывательных структур ведет к бесконтрольности и неэффективности. Один из начальников разведки сетовал, что «у нас в тылу каждый – контрразведчик». Самостоятельные службы с собственными сетями агентов имелись у армии, у Генерального управления безопасности, у пограничников-карабинеров, у министерства иностранных дел, у Женералитата, у баскского правительства в изгнании (обосновавшегося теперь в Барселоне) – даже у Интербригад была своя организация по охоте за еретиками, управляемая НКВД и расположившаяся в Альбасете. Ее шеф «Морено», югослав из СССР, после возвращения был расстрелян ^[746].

Новая структура вышла из-под контроля ее создателя сразу после своего учреждения в августе: коммунисты стали проникать в полицию и в службы безопасности и подчинять их себе еще с осени 1936 года. Первые начальники, социалисты Анхель Диас Баса и Пруденсио Сайагуэс, для этой работы не годились, а других приходилось снимать с должностей, как, например, Густаво Дурана, назначенного Прието главой СИМ в Центральной армии, который набирал к себе одних коммунистов. Следующим стал Мануэль Урибарри, отчитывавшийся только перед советскими агентами – позднее он сбежал во Францию, прихватив с собой 100 тысяч франков ^[747]. Коммунистический контроль ослабел только в следующем году. Организации удалось разоблачить несколько шпионских сетей националистов: «Concepcion», «Circulo Azul», «Capitan Mora», «Cruces de fuego» и другие; однако нет сомнения, что в первые восемь месяцев существования СИМ, впоследствии названная немецким писателем Густавом Реглером «русским сифилисом», была мрачным орудием в руках Орлова и его подчиненных из НКВД.