Девка, та самая, еще живая, не удирала. Булькая и шипя плохо проходящим воздухом, так и тянулась к нему. Смотрела прямо с мольбой во взгляде.
Каркнув, внутрь нырнула огромная черная странная птица. Ворон, черных и огромных, Азамат видел вдосталь. Только вот ни одна не обладала второй головой. Эта же так и зыркала по сторонам двумя парами темных бусинок.
– Где девчонка?! – рыкнуло чудовище.
Девчонка?!
– Буль-буль-буль…
Да, милая, нормально ты теперь точно не поговоришь. Еще где-то час. Пока совсем не сдохнешь, захлебнувшись собственной кровищей.
– Где?!
– Бульбуль угрнигглхельвеггррр… – или что-то типа того.
Чудовище фыркнуло. Сквозь свою искусную мохнатую маску из головы быка. Но человеком Азамат его не считал. Люди не ревут так громко. И с ними редко летают двухголовые птицы. Мутант? Так… Но кое-что он понял еще.
Но верить не хотел.
Азамат не уходил, лишь крепче вжимался в стенку. Глупо, ох, пят`ак, как глупо, говорили ноги. Стой и слушай, братишка, говорил разум. Надо, слушай, девчонок в округе точно много, явно штук десять есть. Но почему-то, думалось Азамату, речь про одну его подружку со странными способностями.
– Тупая ты тварь… – глухо ухнуло чудище. Бык, точно, вот он и есть тот Бык, что так ожидал старикан.
Девка смогла заголосить. Пробилась через курлыкающие кровью легкие, завопила…
И попыталась отползти.
– Тварь!!! – рявкнула лохматая груда мускулов и мокрой шерсти.
Отползти той удалось от силы на метр. Тварь с рогами лишь наклонилась, выбросив длинную, крепкую руку. Вцепилась прямо в шею, вздернув вверх. Девка лишь шипела, плюясь через губы темным и блестящим.
Большой палец свободной руки своим черным ногтем-когтем прошелся по лицу. С хрустом, от подбородка до лба, описав полукруг, и назад. Девка крикнула еще раз, прежде чем треснули ее позвонки. И тут же, влажно и страшно чавкнув, Бык поддел кожу ногтями и сорвал ее. Всю. Все лицо. Полностью.
Выдохнул и повернул башку. Прямо к Пуле.
– Здравствуй, братишка…
– Здравствуй, братишка…
Девчонка верещала, пытаясь одновременно выбраться и прикрыть тугую маленькую грудь.
Левка Бык, осклабившись, пьяно смотрел на Азамата. Смотрел глазами, переливающимися всей выпущенной сегодня кровью и выпотрошенным ливером. Да-а-а… в этом Бык был спец. Как и во многом другом.
Но убивать мирных, насиловать, калечить… тут ему равных не было. Совсем.
– Узнал?
Азамат не выглядывал. Но ответить пришлось.
– Узнал. Ты поменялся, Бык.
– Да уж… Я не Бык, я Минос.
Бык не снимал маску. Чуть поднял, голос шел не так глухо. Не нравилась Азамату его бледная провисшая кожа. Мутация, подхваченная, как зараза, в давней операции ОСНАЗа у Бирска, зашла очень далеко.
Минос… Как был Быком, так и остался.
– Ты меня искал, Бык?
Бык хохотнул. Получилось хрюканье. Под него-то он сдвинулся. Чуть-чуть, но сдвинулся. Правильно, тяжелый, массивный, но если разгон возьмет…
– Где девчонка, Пуля?!
– Какая девчонка?
Бык засопел. Терпением он не отличался. Не то что яростью и желанием сразу забрать свое. Даже если оно совсем не его. А уж сейчас-то…
– Зубы не заговаривай.
– Это ты мне зубы заговариваешь. Стой, где стоишь, братишка. Мы же с тобой росли вместе, учились, воевали.
– Ха… вспомнил. Что ты меня не догнал и не остановил?
Пуля хмыкнул. Незаметно передвинул СКС.
– Ты ушел, и тебя не отдали санитарам СБ. Чего больше?
Они помогли ему уйти. Все Саныч, добрая душа… Старик, что с него взять. Он помнил мир до Войны. А теперь Азамат сильно жалел о сделанном.
– Ты татуировку с руки не спорол? Только лица сдираешь?
Бык фыркнул. Окутался паром. Ох, и не то у него что-то с организмом. Душно тут, а из него пар прет…
– Череп с ножом? Со мной… а, видел на входе. А свою не боишься носить? Нас не особенно любили.
Не любили… Ненавидели. И боялись.
– Я людей не убиваю и своей своре жрать их не даю. А остальное… Похуже дела творятся вокруг.
– Нам… Мне нужна девчонка, Пуля. Она точно должна быть с тобой. И бабой новой тут пахнет. Но бабой, не девкой. А еще пахнет твоим гребаным котом, хотя его ни разу и не видел. Если убью тебя, убью ту бабу и его. А потом пойду по округе искать девчонку.
– Чего сразу сейчас не пойдешь?
Бык забулькал, как в бочку, глубоким смехом.
– С тобой за спиной? Ты ж не зря не стреляешь. Или нечем, или сумничал, как всегда, понял, что не пробьешь меня спереди. Ты ж меня никогда не любил, братишка…
– Зачем тебе девочка?
Бык снова хохотнул. Совсем безумно и чуть быстрее, чем раньше. И пар стал гуще. Сволочь…
– А не скажу!
Бык взорвался с места. Мощным мгновенным рывком, хрупнув ребрами бедняги, попавшегося под ножищи.
СКС бахнул пару раз подряд, третий, четвертый… Шанс был только такой.
Пули впивались в мохнатую броню. Чуть снова не оглохший Азамат всей кожей чуял, невозможно и явственно, как они мясисто чпокали дальше, входя в плоть, и… И все.
Он успел сделать дикий прыжок назад, таща разом нож и топор, отбросив в морду чудовищу СКС. Успел сделать шаг, запнулся, упал, яростно и дико крикнув в гневе на самого себя, глупого и такого беспомощного.
Бык снес кусок стены, содрав мох и плющ. Пыль взметнулась во все стороны, медленно оседая. Так медленно, что Азамат понял простую вещь: не врали, когда говорили про смерть. Что перед ней видишь всю жизнь. Вот только ему выпала хренова пыль с грязищей.
Маска почти слетела, капюшоном упав за спину Быка. Растопыренные руки-лапы, пар и рык. Бледная кожа растянулась вслед мускулам нечеловечески меняющегося лица, оттягивающим челюсть все ниже и ниже. Рев… рев…
Позади клацнуло. И чуть зашелестело. Очень знакомо металлически зашелестело лентой с семь шестьдесят два.
Загрохотало тут же. До боли в стонущих уже ушах – знакомой очередью ПК. Старого доброго ПК.
И с ним справиться Бык не смог. Даже попытавшись прикрыться мускулистыми ручищами. Пулям из пулемета насрать, что крошить. Дерево, тонкую сталь, плоть здоровенного мутанта.
А Пуля все же оглох. На одно ухо. И ни шиша не понял из слов Уколовой.
– А? Откуда?
И ткнул пальцем в отброшенный ПК.
– Еще ленты есть?