Крушение пирса - читать онлайн книгу. Автор: Марк Хэддон cтр.№ 23

Она обнаружит его утром, когда спустится сверху. Бокал будет лежать на прежнем месте, а вот таблетки диазепама она найти так и не сможет. На всякий случай она проверит его пульс и дыхание, но и с первого взгляда ей будет ясно, что он давно уже мертв. Она, разумеется, вызовет «скорую помощь» и будет ждать приезда медиков на крыльце. Затем она позвонит матери Банни. И его сестре. И скажет: «Он казался таким счастливым». Поднявшись наверх, она завернет в газету сову, серебряные ложки и декоративную тарелку, положит все это на дно чемодана и соберет остальные свои вещи. Но из города уедет только после его похорон. Мысль о том, как его тело станут вытаскивать через окно с раздвинутыми занавесками, а рядом не будет ни единого друга, оказалась для нее почти невыносимой.

В канун Рождества, когда день уже клонился к вечеру, наконец пошел обещанный снежок, и вытянутый атмосферный фронт с белыми снеговыми зубами, накрыв все Северное море до берегов Балтики, сомкнулся на так называемом огузке – округлом выступе на востоке Англии, где расположены Келмарш, Клипстон и Сиббертофт, – красный песчаник, округлые зеленые холмы, крытые тростником крыши, скотные дворы и крепенькие саксонские церкви. Сначала падали лишь отдельные крупные хлопья, казавшиеся ослепительно-белыми на фоне темнеющего неба; затем все вокруг окутала волшебная, как в детстве, тишина, и в чистом морозном воздухе стал слышен звон церковных колоколов да отдаленный грохот поездов.

Мэдлин Купер готовила киш с копченой лососиной, карамелизованной морковью и брокколи. Киш оставалось только сунуть в духовку, когда начали прибывать гости – трое ее детей со своими семьями. В холодильнике у Мэдлин стояла заранее приготовленная «павлова» ^[18] с шоколадом и малиной.

Ее муж Мартин уже завершил порученное ему довольно несложное дело по установке стола и теперь сидел у себя в кабинете, слушая «Страсти по Матфею» (запись 2001 года в исполнении Николауса Харнонкурта) и читая «Морские империи: Последняя битва за Средиземноморье, 1521–1580» Роджера Кроули. Стол он накрыл неправильно – поставил девять тарелок вместо десяти, но спектакль на тему его рассеянности они разыгрывали так часто, что это вошло в привычку; хотя притворная невнимательность Мартина всегда, разумеется, вызывала притворное возмущение Мэдлин («Неужели ты не способен даже правильно сосчитать членов собственной семьи?»), и эта легкая перепалка дарила ей ощущение собственной значимости и оправдывала его неумение оказать жене должную помощь по хозяйству. Мартин вышел на пенсию два года назад, тридцать шесть лет проработав нейрохирургом в нескольких больницах – Святого Георгия в Тутинге, затем Френчей в Бристоле и напоследок в Королевской больнице в Лестере. Мэдлин боялась, что он растеряется, даже падет духом, как часто случалось, например, с прославленными ветеранами, вернувшимися из Вьетнама; ведь теперь Мартину уже не нужно было отвечать за жизнь пациентов, тянувшихся к нему бесконечной чередой, но он справился вполне успешно, обратившись к книгам, музыке и гольфу. Он вспомнил даже, что когда-то в музыкальной школе у него была отличная оценка по классу фортепиано, и теперь упражнялся за роялем с тем же несентиментальным рвением, с каким прежде относился к лейкотомии, аневризме и аденоме гипофиза.

Впрочем, Мэдлин вообще было свойственно о чем-нибудь тревожиться. Большую часть своей взрослой жизни она постоянно испытывала тревогу по тому или иному поводу, хотя редко обсуждала это с другими. Надо сказать, всем вокруг это и так представлялось очевидным, в том числе и Мартину, который считал, что в психике его жены имеется некий исходный изъян, который с течением времени в определенной степени усугубился, поскольку она слишком мало в жизни рисковала и слишком много времени проводила в одиночестве. И раз уж он, Мартин, что-либо изменить был не в силах, то не видел особого смысла в обсуждении этой темы.

В начале пятого приехала их старшая дочь Сара с мужем Робертом. Сара занимала должность главы департамента по развитию бизнеса в совете графства Хэмпшир, и если раньше ее работа была связана со строительством детских домов, развитием широкополосных сетей, привлечением социальных работников в хирургические отделения больниц общей практики, то теперь она все чаще имела дело с проблемами увольнения служащих, закрытием проектов и повсеместной экономией денежных средств. Роберт был финансовым директором небольшой компании «Аппалачи», занимавшейся финансовыми делами богатых людей; эту компанию Роберт основал три года назад вместе с двумя «беглецами» из «Дойче Банк», которые, собственно, и осуществляли управление компанией из их официального офиса в Ридинге, а сам Роберт приезжал туда из Винчестера три раза в неделю.

Единственная дочь Сары и Роберта, подросток Элли, решила провести Рождество в семье своего бойфренда в Винчестере, заявив родителям, что у них с Дэниелом все еще продолжается «медовый месяц», а его родители «относятся к этому куда спокойнее, чем вы». Это, видимо, должно было означать, что в присутствии своих матери и отца еще ни разу не удалось «как следует расслабиться».

Сара отличалась чудовищным трудоголизмом, этот диагноз давно и решительно поставил ей отец. Во всяком случае, в отличие от матери, она была абсолютно уверена, что любая нормальная женщина должна иметь работу и собственное мнение по любому вопросу, причем очень часто мнение Сары отнюдь не совпадало с мнением отца.

Роберту нравилось в жене и умение спорить, и наличие собственного мнения, и он, надо сказать, по большей части ее мнение разделял, так что споры она вела главным образом с другими людьми; но ездить в гости к ее родителям он не любил: там Сара иной раз настолько распускалась, что превращалась в ту девчонку-подростка, какой, как не без оснований предполагал Роберт, была когда-то. В таких случаях Сара очень напоминала свою собственную дочь, когда та пребывала в наименее приятном для окружающих расположении духа. Этот вопрос он как-то раз даже попытался обсудить с Сарой, но быстро понял, что больше подобных попыток предпринимать не стоит. Роберту, впрочем, было хорошо известно, что у тестя в Рукери всегда имеется изрядный запас спиртного, и он воспринимал это как лекарственное средство вроде капель морфина при бессоннце.

– Здравствуй, дорогая. – Мэдлин радостно обняла дочь.

Роберт, как всегда, несколько скованно расцеловался с тещей. Затем из кабинета донеслись звуки хорала («…Ich will dir mein Herze schenken…» – «…я хочу подарить тебе свое сердце…»), и в дверях появился Мартин. Он обменялся с Робертом традиционным, как в гольф-клубе, рукопожатием, в очередной раз удивив зятя тем, какие, оказывается, сильные мускулистые руки у человека, много лет копавшегося в мозгу живых людей. Мартин взмахнул зажатой в руке телефонной трубкой и сообщил:

– Звонили Лео и Софи. Будут через двадцать минут.

– А где же Гевин? – спросила Сара.

– Пока неизвестно, – сказал Мартин.

– Ну-ну, – хмыкнула Сара. – Если продолжится такой снегопад…