Память всех слов. Сказания Меекханского пограничья - читать онлайн книгу. Автор: Роберт М. Вегнер cтр.№ 159

Ласкольник продолжил:

– Просто Палец? Ничего больше? Это не слишком изысканное прозвище.

– Для меня в самый раз, генерал.

– Хорошо прошло путешествие?

– Лодкой, верхом, верблюдом и снова лодкой. Хорошо было вырваться из города.

– Понимаю. Мои люди тебя проверили. Кажешься тем, за кого себя выдаешь.

Мужчина снова чуть вздрогнул:

– В этом не было нужды.

Кайлеан легко могла представить, как Палец щурится и стискивает губы. Уж если Нийар, Кошкодур и Йанне принимались кого-то «проверять», то порой человек еще несколько месяцев просыпался в ночи от собственного крика. Вежливая улыбка не исчезла с лица Ласкольника.

– Была. Твои верительные знаки оказались в порядке. Знак Псарни, пароль, пергамент. Но знак и пергамент можно подделать, а пароль вырвать из перехваченного болью горла. Нам потребовалось некоторое время, чтобы удостовериться.

Бердеф щекотал ее сознание изнутри, готовый и напряженный. Мужчина тоже был напряжен. Она чувствовала от него легкий запах соленой воды, лошади и острый незнакомый, который наверняка происходил от того «верблюда». Но прежде всего она чувствовала пот и раздражение. Не страх – только легкое нетерпение.

Почти как и у нее самой.

Корабль. Плыли они кораблем, коггом, как звал судно капитан, выглядевший словно пират, сбежавший из-под виселицы. Кошкодур успокаивал ее, что это наверняка не пиратский корабль, поскольку он слишком велик, слишком медленен и слишком неповоротлив, чтобы догнать на море хоть кого-то. Плыли они уже почти месяц во главе небольшого флота из нескольких таких же кораблей, нанятых Империей у купцов, ходящих по Белому морю. Плыли на юг, в сторону легендарных стран, где перец, имбирь, шафран растут на каждом кусте, где нищие одеваются в шелка, а улицы вымощены золотом. Когда кхадар рассказал им тогда, в шатре на краю поля битвы, что хочет осмотреться на Юге, никто и не подумал, что окажутся они здесь, на склепанной из дерева посудине, пляшущей по волнам то вверх, то вниз. Чаардан прошел Малые степи, где у Ласкольника и вправду оказались знакомые в каждом племени, добрались до края Травахен, и там его настигли приказы, доставленные выплюнутым из магического портала чародеем.

«Корабли ждут, – гласили приказы. – Плывите».

На борту шести кораблей было четыреста восемьдесят солдат, формально – вольного отряда, наемников, что отправились на службу к купеческой гильдии, представляющей на Дальнем Юге меекханские интересы. Чаардан должен был присоединиться к тем людям, а Ласкольник – принять их под командование. Все это миль за сто воняло Крысиной Норой, а «наемники», несмотря на различное вооружение, щелкали каблуками и отдавали честь, словно имперская гвардия, офицеры же их носили плащи, на которых виднелись следы отпоротых знаков различия. Вроде бы все было в порядке, чаардан продолжал служить Империи, но в воздухе вставал смрад шитых белыми нитками интриг и импровизаций.

На самом деле ничего нового.

Кхадар продолжил:

– И именно я решаю, что нужно, а что не нужно при контактах с Псарней. При последней встрече с вашими людьми я похоронил подругу.

Палец легонько кивнул:

– Я читал об этом. В рапорте. Среди Гончих есть разные Псы…

– …но все они лают за Империю. Я знаю эту пословицу. – Ласкольник перестал улыбаться. – Но я не уверен, что это до сих пор правда. Бешенство – болезнь заразная.

Агент Псарни опустил руки, а Бердеф в сознании Кайлеан напрягся, готовый к прыжку. В движении мужчины крылась неопределенная угроза. Правда, Кошкодур обыскал его с головы до пят, отобрав каждый предмет, который мог использоваться как оружие, но все они вдоволь слышали о шпионах, умеющих убивать и голыми руками.

– Мы здесь, – голос Пальца изменился и сделался более мягким и ласковым, – на границе известного мира, не развлекаемся играми между разведками, как те дураки в Империи. У нас нет для такого времени и желания. В Белом Коноверине, городе, куда в пик торгового сезона набивается четверть миллиона людей, у меня восемь, – он показал на пальцах, чтобы подчеркнуть вес своих слов, – агентов. Под рукой у каждого из них – от пяти до десяти шпионов, из которых бóльшая часть совершенно ничего не стоит. Так, какой-нибудь помощник купца или секретарь в ремесленном цеху. Во дворце у нас нет никого, как нет и в Храме Огня. Среди рабов у меня было три человека, но, после того как началось восстание, я не знаю, что с ними случилось.

Он остановился, чтобы вздохнуть.

– Я два года слал рапорты на север. Писал, что если случится новое восстание рабов, то будет оно другим, чем те, что происходили раньше. Что организовывать его станут наши люди. Я писал, что такое восстание может погрузить весь Дальний Юг в хаос, из которого тот не выйдет долгие годы. Просил повлиять на местных владык, торговлей или политически, чтобы они слегка ослабили ошейники невольникам. Меня проигнорировали, а теперь, когда все пошло ослу под хвост, они присылают прославленного генерала Ласкольника и горсточку пехоты, переодетой в наемников.

Ласкольник теперь улыбнулся иначе. Ласковей.

– У нас на севере была своя проблема, требующая решения…

– Я слышал. Верданно и Отец Войны, неплохая там…

– Ты слышал, – кхадар закрыл Гончей рот одним движением руки. – Но сколько ты понял из услышанного? Полагаешь, мы продолжим лезть в каждую авантюру в каждом месте в мире? Что мы встрянем в войну за две тысячи миль от Меекхана, когда за Амертой притаился тот старый мерзавец со своей стаей жаждущих крови волков? Мы столкнули Отца Войны на восток и поставили на его пути зависимые от нас племена. Совиннен Дирних, Аменевэ Красный и сами Фургонщики сделались нашим щитом. Бунт невольников…

– Это не обычный бунт.

– Знаю, Палец, знаю. Я тоже читал рапорты. Небось даже и написанные тобой. Падение династии, которого не случилось, религиозное безумие на улицах, резня среди… как там их… Буйволов и Тростников… довольно глупая, как по мне, поскольку теперь Коноверин утратил половину профессиональной армии. Кто правит в княжестве?

– Избранная. Пламень Агара. То есть иссарская варварка. Вроде бы вместе с отравителем, княжеской наложницей и горсточкой доверенных людей.

– А князь?

– Много дней его никто не видел. Либо мертв, либо выздоравливает.

– Храм Огня?

Кхадар незаметно превратился из командира наемников в офицера, генерала имперской армии, собирающего информацию, на основе которой станет строить свою стратегию. Произошло это настолько естественно, что агент Псарни так и продолжил отвечать на все вопросы: плавно и без пауз:

– Бóльшая часть жрецов погибла во время беспорядков, остальных она, Избранная, приказала отыскать и подвергнуть суду Агара.

Сделалось тихо, брови же Ласкольника поползли вверх в выражении вежливой заинтересованности.