Элендра смотрела в огонь, словно пыталась заглянуть в Прошлое.
— Поскольку твой отец был Главным жрецом, ему следовало находиться с филидами, чтобы совершить священный ритуал. Мы решили, что я должна прийти сюда без него. Мы наконец получили сведения, которые нам требовались, чтобы убить демона. Ллаурон и я переглянулись, не в силах произнести ни слова, понимая важность того, что нам открылось. Теперь мы знали, как избавиться от всемогущего зла. Но когда мы собрались покинуть храм Мэнвин, она выдала нам еще одно предсказание. — Глаза Элендры затуманились воспоминаниями. — Никогда в жизни я не испытывала такого ужаса, как в тот момент. Меня охватила настоящая паника. Ты должен понимать, Гвидион, я сражалась с ф’дорами в старом мире, они отняли у меня все, что я любила. Мы с мужем оказались их пленниками. Его они убили, ко мне же не проявили такого милосердия. Я неправильно поняла предсказание Мэнвин, решив, что в нем речь идет обо мне, ведь я тогда была илиаченва’ар. Мне даже в голову не приходило, что речь может идти о каком-нибудь другом мече. А мысль о ребенке демона…
Элендре было никак не унять дрожь, и она замолчала. Эши обнял ее и прижал к груди, стараясь согреть и успокоить.
— Тише, — ласково проговорил он. — Забудь о тех страшных мгновениях. Все закончилось.
— Это никогда не закончится, — без сил прошептала Элендра. — Никогда. Вместо того чтобы воспользоваться своим единственным шансом уничтожить ф’дора, я испугалась и спряталась. С рассветом я вышла из своего укрытия, мне нужно было немного прийти в себя и прогнать мучившие меня угрызения совести. Но они продолжали меня терзать. Как илиаченва’ар, я должна была сразиться с демоном, не думая об опасности. Поэтому я взяла себя в руки и пошла к Дому Памяти в надежде, что он все еще там, и понимая, что он снова обрел силу. Именно тогда я и нашла тебя, Гвидион. Весь истерзанный, ты умирал на заросшей травой поляне в лесу Наварна. Ллаурон обещал мне прислать помощь, но я не знала, что он имел в виду тебя, и не думала, что ты пойдешь туда один, без меня. Моя трусость разрушила твою жизнь, я виновна в том, что ты целых двадцать лет терпел невыносимые муки и был вынужден прятаться вдали от тех, кого любил, а весь мир считал тебя мертвым. И дети Ракшаса тоже появились на свет из-за меня.
Ее серебристые глаза наполнились слезами, и Эши сильнее прижал ее к себе, не зная, какие слова помогут справиться с отчаянием.
— Рапсодия любит этих детей, — мягко проговорил он наконец. — К тому же только благодаря им Акмед сумел обнаружить демона. Я не смог бы прожить так долго, если бы мне не пришлось прятаться, весь мир должен был думать, будто я умер. Учитывая мое происхождение, я стал бы одной из первых жертв демона. Мой собственный отец послал меня сразиться с ф’дором, почему же я должен ненавидеть тебя, а не его? Если ты не против, я предпочитаю не винить тебя в своих бедах. Как говорят у вас, лирингласов? Райл хайра — жизнь такая, какая она есть. Поверь мне, ты должна себя простить, и вот увидишь, мир покажется тебе чудесным местом. Я знаю. Мы это поняли вместе с Рапсодией.
Стоило имени Рапсодии слететь с губ Эши, как его лицо снова исказила судорога страха.
— Рапсодия. Она, наверное, сейчас сражается с ф’дором. Может быть, умирает, а я ничем не могу ей помочь. — Его начало трясти.
Элендра вытерла слезы и положила руку ему на плечо.
— Как же это трудно, — тихо произнесла она. — Мне было бы проще рисковать собственной жизнью, чем сидеть здесь, понимая, что та, кого я люблю, может погибнуть. Как бы я хотела отправиться туда вместо нее, сделать все, чтобы ей ничто не угрожало! Ты не представляешь себе, Гвидион, скольких воинов — мужчин и женщин — я отправила навстречу Судьбе. Можно подумать, что после стольких лет привыкаешь, но у меня почему-то не получается. Особенно когда опасности подвергается тот, кто тебе дорог.
Голос Эши переполняла боль:
— Как ты это выносишь?
— Лучше всего находиться рядом с тем, кто тоже ее любит, чтобы вместе разделить тяжкую ношу.
Эши поднял голову, и Элендра встретила его взгляд. Они взялись за руки и некоторое время сидели молча, а потом начали рассказывать друг другу истории про Рапсодию, делиться воспоминаниями о ней и своей любовью. Наконец, когда они уже не могли больше сдерживать страх и беспокойство за нее, они замолчали.
Спустя какое-то время Эши посмотрел на небо: приближался рассвет и звезды начали тускнеть на светлеющем небосклоне.
— Как ты думаешь, наверное, все кончено?
— Да, — вздохнув, ответила Элендра, не сводя глаз с еще темного неба над головой. — Кончено.
Они встали. Элендра двигалась медленно, у нее ужасно болели колени. Эши завернулся в свой плащ.
— Я отправлюсь в Элизиум, подожду там.
— Хорошо. — Элендра подняла свою маленькую заплечную сумку. — Рапсодия будет счастлива увидеть там тебя. И пожалуйста, не забудь сообщить мне.
— Обязательно. — Неожиданно Эши в голову пришла страшная мысль. — В любом случае. Если они потерпели поражение…
— Тогда мы придумаем способ заманить сюда Благословенного и сами его прикончим.
Эши молча кивнул и отвернулся.
— Гвидион, — позвала его Элендра, когда он уже подошел к краю поляны. — Ты больше похож на королей Серендаира, чем на правителей намерьенов. Я рада, что отдала тебе осколок звезды из своего меча.
— Спасибо, — улыбнувшись воительнице, ответил Эши. Он сделал несколько шагов, а потом снова обернулся. — А я рад, что Рапсодия попросила меня отвести ее к тебе. Ей повезло, что у нее есть такой друг.
— Получается, что мы теперь почти родственники, — улыбнувшись ему в ответ, сказала Элендра.
Эши кивнул и молча скрылся в лесу. Элендра вернулась к костру, забросала его землей, посмотрела на Дом Памяти и тоже зашагала в лес.
65
Юг Бет-Корбэра
Ветер промчался над Кревенсфилдской равниной и нырнул в ущелье, где налетел на маленький костер, взметнув к небу снопы искр. Трое быстро огляделись по сторонам, пытаясь понять, заметил ли кто-нибудь яркие всполохи пламени. Двое путников, поменьше ростом, дружно повернулись к великану, который молча покачал головой, затем с облегчением вздохнули и снова устроились около огня. Грунтор чувствовал землю, и, если бы кто-нибудь находился поблизости, он бы обязательно об этом узнал. Рапсодия протянула руку к тлеющим углям.
— Слипка, — сказала она. «Погасните».
Тусклое пламя мгновенно превратилось в пепел, свет погас.
— Поспи, — посоветовал ей Акмед, заворачиваясь в плащ. — У тебя усталый вид.
Грунтор обнял ее за плечи своей могучей ручищей и прижал к груди.
— Тебе нечего волноваться, мисси. Мы его прикончим. Отдохни. Совсем как в старые добрые времена.
Грунтор ухмыльнулся, продемонстрировав огромные клыки, — Рапсодии ужасно нравилось, когда он так делал, хотя она прекрасно понимала, что на постороннего человека их вид произвел бы ужасающее впечатление.