Лучший возраст для смерти - читать онлайн книгу. Автор: Ян Валетов cтр.№ 46

Ноги тоже связали жестко, в двух местах – на лодыжках и чуть выше колен.

Дико болело горло, саднила содранная петлей кожа снаружи и еще что-то внутри. Говорить Белка пока не могла, только кашляла и сипела, поэтому даже ругаться не получалось.

Она не помнила, кто и куда ее нес, от удушения она потеряла сознание, а очнулась от того, что ее швырнули спиной на бетонный пол, связанную, с какой-то грязной, воняющей мочой тряпкой на голове.

Она попробовала вскочить, но тут же снова рухнула, вдобавок схлопотав чем то тяжелым по ребрам.

– Не так сильно, – сказал кто-то над ее головой. – Еще забьешь суку насмерть…

– Перетерпит…

Кто-то прошел на расстоянии полфута от ее лица, Белка слышала, как хрустит бетонная крошка под его ногами. Потом этот кто-то присел рядом на корточки и тряпка с ее головы слетела прочь.

– Отбегалась? – спросил нависающий над ней чел.

Он был светловолосым, со свернутым набок носом и разноцветными глазами, смотрящими очень недоброжелательно с широкого веснушчатого лица. Одна бровь у него была выше другой из-за шрама, пересекавшего лоб наискосок.

Белка хотела сказать в ответ что-то неприятное, но издала лишь несколько нечленораздельных звуков.

– А нам сказали, что ты крутая! – протянул светловолосый с разочарованием. – Мы думали – ты реально четкая герла и всех нас порвешь на куски… А ты…

Он встал и махнул рукой.

Он был одет во все черное и сливался с окружающим сумраком, если бы не свет факела, чадившего на стене сзади него, то был бы вовсе невидим на фоне серых заплесневелых стен комнаты, куда ее принесли.

Теперь, когда вонючая тряпка не закрывала ей нос, Белка могла «пощупать» запахи вокруг.

От светловолосого пахло потом, каким-то спиртным и немного кровью. И еще – он не так давно был с какой-то герлой. Второй чел, находившийся вне поля зрения Белки, пахнул этой же герлой, недавно съеденным мясом и испражнениями. От обоих тянуло рекой, водорослями и ее собственным страхом, этим запахом они пропитались, пока тащили ее – бездыханную – от реки в город.

– Что? Болит? – спросил светловолосый, чуть скривив лицо. – Ничего, пройдет. Скоро, сука, для тебя все пройдет!

Он шагнул и пнул Белку в живот.

Она едва успела изогнуться и подставить под удар бедро, но все равно было больно.

– Завязывай, – буркнул тот, кто расположился сзади. Голос у него был командный, но говорил он нечетко, глотая слова. – Ее допрашивать скоро придут, она живая нужна, Нос. Успеешь еще потоптаться…

– Слышишь, сучка, – ухмыльнулся Нос Белке. – Я тебя потом топтать буду.

Белка смотрела на него снизу вверх и готова была завыть от бессилия, но голоса не было и она сглотнула боль и ярость, которые кипели в ней. Нельзя злить этих двоих. Нельзя, чтобы Нос переломал ей кости. Пока он цела, хоть и связана, а может случиться иначе. На переломанных ногах отсюда не сбежишь, переломанными руками этой твари шею не своротишь. Фармеры, например, всегда так поступали с пленниками, если не имели планов использовать их как рабов на своих полях – просто ломали им ноги. А уж потом, по свободе… Впрочем, парковые тоже особенно с пленными не церемонились. С пленными никто не церемонился, поэтому попасть в плен было не стыдно, а безнадежно и очень мучительно. Лучше было застрелиться или подорвать себя гранатой, но только не оказаться во власти победителя.

За спиной разноглазого виднелось небо, никаких силуэтов зданий или крыш – только черное небо и россыпь звезд на нем. Значит, ее приволокли в одно из высотных зданий. Окон здесь давно не было, поэтому ветерок свободно проникал в помещение. Пожаром не несло, значит, ветер дул с востока. Скорее всего, это одна из трех высоток в Даунтауне Сити, не дальняя – там окна были во всю стену, а вторая или третья. Такие высоченные башни, когда-то бывшие жилыми домами.

«Плохо дело, – подумала Белка. – Совсем плохо дело. Не сбежать. Даже если освобожусь – не сбежать. Я не птица, отсюда на крыльях не спущусь…»

Где-то невдалеке бухтели голоса (Белка различила троих) – скорее всего, охраняли лестницу. Она слышала звуки внизу, много звуков этажом ниже, а вот выше была тишина.

– Оттащи ее в угол, – сказал Гунявый. – Слышь, Нос! В угол ее положи!

– Ща… – отозвался разноглазый.

Сильные руки схватили Белку за капюшон худи и поволокли по бетонному полу, словно мешок.

Нос швырнул ее в угол и, больно вывернув пленнице руки в плечах, привязал к торчащей из стены ржавой арматуре.

– Вот так, сучка, – сказал он с издевкой в голосе. – Ты крутая, говоришь? Нет, ты не крутая… Ты – говно!

Белка почувствовала, как Нос запустил ей руки под одежду и принялся шарить по груди.

– И сиськи у тебя – говно, – хихикнул он. – Кому нужна герла с такими тухлыми буферами?

– Завязывай, Нос! – голос Гунявого на этот раз не вызывал желания с ним поспорить и разноглазый убрал руки из-под худи. – Потом будешь развлекаться… Слышишь, Косолапый поднимается…

Снизу раздавался размеренный скрип, словно там располагалось несмазанное мельничное колесо, и негромкий лязг металла о металл.

Прямо перед Белкой возникло лицо разноглазого, он буквально касался ее лица своим.

– Я вернусь, – прошептал он. – Когда Косолапый закончит с тобой, я вернусь, мелкая! Я вернусь и порву тебя напополам!

Дыхание у него было тяжелым и вонючим, как у шакала-трупоеда.

Он уткнулся ей в шею и, высунув язык, медленно, постанывая от удовольствия, облизал Белке правую сторону лица, оставив омерзительно липкую дорожку на коже. Как вольфодог, пробующий кровь на вкус.

Ее передернуло от омерзения. В этот момент она могла легко вцепиться ему глотку зубами и попробовать загрызть, но сдержалась – пока нельзя.

Потом! Потом, тварь, ты ответишь за свой поганый язык.

Он продолжал обнюхивать ее, хрипло дышал над ухом, и пахло от него все омерзительнее и омерзительнее – остро и сильно, похотью. Как от Сунь-Вынь в ту ночь, до того, как она выпустила ему кишки наружу.

Белка попыталась отвлечься, отвернула лицо, которое все еще горело там, где на коже осталась липкая слюна, и стала прислушиваться к скрипу, доносившемуся с нижнего этажа. Похоже на то, что крутили ворот, поднимая корзину с грузом.

– Что воротишь морду, мелкая? Не нравлюсь? – спросил Нос, перестав сопеть, и, ухватив Белку за подбородок, развернул лицом к себе.

Белка мгновенно, словно разъяренный снейк, мотнула головой, впиваясь Носу в пальцы. Зубы у нее были острые, рот мгновенно наполнился соленым…

– Аргкх! – взвыл Нос, отдергивая прокушенную руку, и ударил Белку второй, наотмашь. Путы ограничивали свободу движений, но она успела отклониться, и удар, который должен был выбить ей десяток зубов, лишь рассек губы и раскровенил щеку.