Атомный ангел - читать онлайн книгу. Автор: Питер Джеймс cтр.№ 36

Разумеется, у даты четвертое января могло быть и какое-то другое, более простое объяснение – но надо же с чего-то начать собирать головоломку. Я вернулся к себе, в крохотный кабинетик – точнее, клетушку. На сокращение оборонного бюджета британская разведка ответила сокращением рабочего пространства для сотрудников. Урежь они мой кабинет еще чуть-чуть, и мне пришлось бы запихивать себя туда и вынимать оттуда при помощи обувного рожка. Сделано это, конечно, не без задней мысли: негоже сотрудникам отсиживать задницы в кабинетах.

Дальше я позвонил в Баллиол-колледж в Оксфорде. Женщина из приемной отвечала вежливо и по существу. Я сказал, что я из «Таймс», готовлю для ежемесячного приложения «Школы и университеты» статью об иностранных студентах в британских вузах, а затем спросил о Бене Тзенонге. Она ответила: да, такой у них зарегистрирован. На третьем курсе, изучает ядерную физику, из Намибии, получает стипендию ООН. Если я хочу узнать больше, то мне следует написать ему самому.

Затеять с Тзенонгом переписку? Слишком долго и малоэффективно. Я решил нанести ему визит и через пару часов уже подъезжал к Оксфорду на своем «Ягуаре», борясь сразу с двумя бедствиями: проливным дождем и велосипедистами, которые под дождем, очевидно, предпочитали ездить с закрытыми глазами. «Дворники» печально и без особого успеха скребли по стеклу, каплеуловитель ни хрена не улавливал – словом, день был не из тех, когда хочется гулять по Оксфорду, наслаждаясь свежим воздухом и фотографируя виды.

Позади Шелдоновского театра в центре улицы обнаружился «карман» для парковки: туда-то я и направился. Накормил парковочный автомат тремя монетками – и совершенно зря. Треснув по автомату кулаком, я пешком дошел до Баллиола и заглянул в привратницкую. Здесь на стене висел список студентов, вместе с номерами их комнат; Тзенонга я нашел быстро и от души порадовался, что живет он здесь, в колледже, и мне не придется кататься по Оксфорду, разыскивая его квартиру.

На стене над головой у привратника висела тускло блестящая табличка с надписью: «Эзра Хэнкок, ум. 1911. Более верного друга не знал свет». Что ж, сказал я себе, будем надеяться, что его преемник тоже отнесется ко мне по-дружески.

– Вы не подскажете, где тут комната одиннадцать дробь семь?

По счастью, преемник Эзры Хэнкока оказался вполне его достоин. Вместе с указаниями, как пройти в комнату Тзенонга, я получил и имена всех его соседей. О самом Тзенонге, впрочем, привратник мало что мог сказать – только то, что он чернокожий. Я поблагодарил и вышел. Спрятавшись от дождя под аркой, огляделся, удостоверился, что рядом никого, достал из кармана кепку и натянул ее на голову, затем надел пару больших солнечных очков, поднял воротник, вытащил из кармана шарф и замотал им нижнюю часть лица. Теперь узнать, как я выгляжу, можно было разве что с помощью рентгеновского аппарата.

Я прошел через арку, обогнул овальный газон, подстриженный так безупречно, что бильярдный стол рядом с ним выглядел заброшенным полем для гольфа, прошел через ворота Старого Баллиола и через Дворовый Сад. Вошел в одиннадцатый подъезд и начал подниматься по лестнице. Комната номер 7 обнаружилась на втором этаже. Я постучал.

– Войдите! – ответил напряженный, какой-то сдавленный мужской голос.

Я мысленно выругался. Лучше б здесь никого не оказалось! Открыв дверь, я увидел за столом у окна чернокожего парня, высокого и худого: выглядел он, пожалуй, очень ничего, если б не серое от усталости лицо и не хмурая гримаса. Он кинул на меня взгляд через плечо: в глазах его читалась ненависть, обращенная вовсе не ко мне. Кого-то этот парень возненавидел, и очень сильно, задолго до того, как я постучал к нему в дверь.

– Джеймс Гилберт? – спросил я.

– Нет, он живет этажом ниже.

– Ниже? Там я был, и мне велели искать этажом выше.

– Нет, Гилберт живет прямо подо мной.

– А вы, должно быть, мистер Кершоу?

– Нет, моя фамилия Тзенонг. Кершоу дальше по коридору.

– М-да, что-то ваш привратник путает. Ладно, извините, что побеспокоил.

Тзенонг молча повернулся к столу, а я вышел, прикрыв за собой дверь. Неплохо. Выяснил, как он выглядит. Следующий шаг – подождать, пока он уйдет. Я пересек двор и спрятался под аркой. Привратник сказал, что из комнаты Тзенонга только два выхода – обычный и по пожарной лестнице; оба вели во двор, который из арки был мне прекрасно виден. Я снял кепку, очки и шарф, а затем вывернул наизнанку свой двухлицевой плащ, превратив его из белого в черный. Теперь, даже если Тзенонг пройдет совсем рядом со мной, едва ли он меня узнает. Приготовившись ждать и рассеянно глядя на дождь, я припоминал события сегодняшнего дня.

«Портико» я сегодня покинул через другой выезд, но почти сразу заметил, как вслед за мной скользнул на дорогу блестящий зеленый «Форд Эскорт». Кроме водителя, в машине никого не было. Я свернул на Мэлл, объехал Букингемский дворец и доехал до Гайд-Парк-корнер. «Форд Эскорт» держался позади. Уже скорее для развлечения я свернул с Гайд-Парк-корнер на Сент-Джордж-стрит, оттуда на Белгравскую площадь и там вдруг резко свернул влево и остановился у цветочного киоска. «Эскорт» такого совсем не ожидал. Несколько минут я вдумчиво выбирал букет для больной тетушки в Мейденхеде – а он тем временем нарезал круги по площади; наконец, сжалившись над ним, я вдруг вспомнил, что у тетушки аллергия на цветы, и, получив злобный взгляд от промокшего насквозь продавца, поехал дальше.

Я решил устроить «Эскорту» прогулку по Уолтон-стрит. Эта узкая извилистая улочка полна ресторанов, художественных галерей и ювелирных магазинчиков. Самая выдающаяся из ее культурных достопримечательностей – ресторан «Уолтон», известный тем, что пару лет назад его взрывала ИРА. Перед «Уолтоном» дорога резко сворачивает направо и выходит к светофору. В любое время дня и ночи в этом месте пробка – и сегодняшний день, к счастью, исключением не был. Я затормозил ярдах в пятидесяти от «Уолтона». «Эскорт» остановился в четырех машинах от меня. Я поставил машину на ручной тормоз и, пригнувшись, выскользнул наружу через пассажирскую дверь.

Согнувшись вдвое и не обращая внимания на любопытный взгляд соседа – водителя крытого фургона, я побежал назад. Проскользнул мимо трех машин, достигнув «Эскорта», на ходу и по-прежнему не поднимая головы, выхватил из кобуры «Беретту», взвел курок, а другой рукой распахнул дверцу машины.

– Утро доброе! – сказал я и сел рядом с водителем.

Водитель взглянул на меня, на мой «ствол», затем снова на меня; взглянул явно без восторга. Парень был совсем молодой, не старше двадцати, в дешевом коричневом костюме, нейлоновой рубашке в крупную полоску и галстуке кричащей расцветки – голубом с красными пятнами и желтыми зигзагами. Над губой у него топорщилась жидкая щетина – похоже, юнец считал, что отращивает усы, – из нагрудного кармана торчали линейка и гребешок. Глаза он открывал все шире и шире, и первоначальное выражение недовольства у него на лице быстро сменялось страхом.

– У тебя есть пять секунд, чтобы признаться, на кого ты работаешь, прежде чем я отстрелю тебе яйца, – сообщил я. – Один. два. – Загорелся зеленый свет, пробка начала рассасываться, и машина перед нами загудела, призывая мой «Ягуар» тронуться с места. – Три.