Философия. Краткий курс - читать онлайн книгу. Автор: Пол Клейнман cтр.№ 34

По Ницше, «истина» – идея, что существует только один правильный способ оценки чего-то, – доказывает, что наш процесс мышления закостенел и лишился гибкости. По Ницше, гибкость и способность признать, что может быть несколько способов оценить что-то, – признак здравого рассудка. А пестовать свое закостенелое сознание – значит говорить «нет» жизни.

В своей работе «По ту сторону добра и зла» ^[31] Ницше делает попытку изучить психологические основания морали. По его мнению, люди были бы более здоровым биологическим видом, если бы не были отягощены моралью. Ницше называл мораль фикцией и считал, что необходимо провести переоценку ценностей, так как они не объективны. Особенно критично он относился к христианской морали, утверждая, что на фундаментальном уровне она противоположна жизни и даже враждебна ей. Например, по словам Ницше, основная концепция христианства о загробной жизни обесценивает природные инстинкты человека, принижает важность настоящей жизни и делает человека слабым.

В поисках основ моральности Ницше не стремился заменить христианство чем-то иным. Скорее, он верил, что, осознав истинную природу морали, люди станут честнее и реалистичнее в своих мотивах и отношении к жизни.

Возможно, самая сложная теория Ницше – метафизическая теория вечного возвращения. Ее суть, как и в остальных работах Ницше, заключается в утверждении жизни.

Идея вечного возращения существует уже не одно столетие. Классической ее метафорой стало изображение Уробороса – дракона, или змеи, пожирающего собственный хвост, – времен Возрождения.

В теории Ницше о вечном возвращении присутствует идея о цикличности времени: люди проживают каждый момент жизни снова и снова бесконечное число раз, и каждый раз он одинаков. (Следовательно, каждый момент, который проживает человек, происходит в вечности, и человек должен принять этот факт и радоваться этому.)

Вторая часть теории Ницше о вечном возвращении – идея о том, что «бытия» не существует, так как всё постоянно изменяется и постоянно «возникает». Ницше утверждает, что слишком многое переплетено в реальности и мы не можем отличить одни «вещи» от других из-за постоянных перемен. Следовательно, человек не может судить об одной части реальности без оценки всей реальности. Приняв, что наша жизнь состоит из постоянных перемен, можно лишь сказать ей «да» или «нет».

Фридрих Ницше считается одним из первых философов-экзистенциалистов, и его влияние было огромным. Помимо прочего, акцент на утверждении жизни и вызов морали и христианству сделали его одним из главных философов своего времени.

Парадокс кучи – еще один логический парадокс, сформулированный Евбулидом из Милета. Он связан с неопределенностью предиката «быть кучей». Парадокс звучит так.

Представьте, что перед вами куча песка. Одна песчинка не образует кучи, а много песчинок, например 1 000 000, уже можно назвать кучей.

1. Если вы уберете одну песчинку из кучи, в которой 1 000 000 песчинок, куча все равно останется кучей.

2. Если вы уберете еще одну песчинку, куча все равно останется кучей.

3. Если вы уберете еще одну песчинку, куча все равно останется кучей.

Вы можете убрать достаточное число песчинок, чтобы куча перестала считаться кучей, но в какой момент это произойдет? Может ли быть так, что 500 песчинок – это еще куча, а 499 – уже нет?

По аналогии с этим парадоксом Евбулид сформулировал еще один – «Парадокс лысого».

1. Человек с одним волосом на голове считается лысым.

2. Если человек с одним волосом на голове считается лысым, то человек с двумя волосами на голове считается лысым.

3. Если человек с двумя волосами на голове считается лысым, то человек с тремя волосами на голове считается лысым.

Продолжая эту логическую последовательность, мы приходим к тому, что человек с 1 000 000 волос на голове считается лысым.

Человека с 1 000 000 волос, конечно, нельзя назвать лысым, но, согласно выведенной нами логической цепочке, он таковым называется. В какой же момент человек перестает считаться лысым?

Философы Готлоб Фреге и Бертран Рассел утверждали, что идеальный язык должен отличаться точностью, а естественный характеризуется таким недостатком, как неопределенность. Если избавиться от нее, то будут исключены термины, в которых обсуждается парадокс, и исчезнет сам парадокс.

Позже американский философ Уиллард ван Орман Куайн (1908–2000) утверждал, что неопределенность можно исключить из естественного языка полностью. Конечно, это повлияет на процесс коммуникации людей, но «прекрасная простота», как назвал ее Куайн, того стоит.

Существуют четыре философских подхода к объяснению парадокса кучи.

1. Отрицание того, что к парадоксу применима логика.

2. Отрицание некоторых предпосылок в рамках парадокса.

3. Отрицание справедливости парадокса.

4. Принятие парадокса как логичного.

Рассмотрим каждое из возможных решений.

Отрицание, что к парадоксу кучи применима логика

Отрицание, что к парадоксу кучи применима логика, не кажется лучшим из возможных решений. Чтобы иметь какое-то значение, логика должна быть применима к естественному языку, а не только к идеальной его форме. Следовательно, нельзя избегать терминов, в которых обсуждается парадокс кучи, а сам парадокс нужно решить иначе.

Отрицание некоторых предпосылок

Отрицание некоторых предпосылок в рамках парадокса кучи на сегодня – самое привычное решение. Здесь логика применима к естественному языку. Однако возникают вопросы по поводу предпосылок, на которых основан парадокс.

Эпистемическая теория

В рамках этой теории одно из условий считается ложным, а в любом парадоксе такого типа наступает момент, когда вместо предиката используется отрицание. Вспомним парадокс лысого.

Предположим, что мы отказываемся от одной из предпосылок, кроме первой. Например, точкой отрицания будет 130 волос. Иными словами, человек, у которого 129 волос на голове, считается лысым, а тот, у кого 130, – уже не считается.

Естественно, эпистемическая теория вызывает вопросы у многих. Если одна из предпосылок ложна, то как узнать, какая именно? И как найти эту информацию? Слово «лысый» имеет значение в силу того, как оно используется. А как использовать его для определения стандарта, когда сам стандарт неизвестен?