Преступление и наказание в России раннего Нового времени - читать онлайн книгу. Автор: Нэнси Шилдс Коллман cтр.№ 122

В таком же духе в срочном порядке производились и смертные казни. Как мы видели в главе 7, указы XVI и XVII веков активно поощряли чиновников по уголовной части казнить без консультаций с центром; те так и поступали. В 1635 году курский воевода получил указ казнить троих ответчиков по делу об убийстве. Он ответил, что, послав священника причастить их, велел привести приговор в исполнение 3 марта, то есть через неделю после получения приказа. В сходном случае в 1648 году по делу, уже цитированному выше, о человеке, обезглавленном за убийство отца, приказ был получен в апреле, а воевода донес, что казнь совершили 11 апреля, то есть менее чем через две недели. Напротив, в июле 1628 года Разряд запрашивал брянского воеводу с некоторой резкостью, почему приговоренные еще в марте «по ся места не вершены»; в это время они еще сидели в тюрьме ^[792].

После 1649 года суды старались предоставлять требуемое законом время на покаяние, но не всегда полностью. В приговоре, вынесенном в 1650 году, были оговорены шесть недель покаяния для ливенского сына боярского за убийство, и ливенский воевода подтвердил, что этот срок был ему дан. В другом деле, решенном в 1650 году, козловский воевода получил приказ казнить двух преступников, уже три года сидевших в тюрьме. Хотя приказ ничего не говорит о времени их покаяния, воевода мог иметь в виду именно это, когда отложил казнь более чем на месяц (получение приказа – 29 июня, казнь – 2 августа). Не исключено, что у него просто были другие срочные дела. В другом подобном случае он допустил примерно такую же задержку (29 июня – 31 июля) между получением приказа и телесным наказанием двух преступников, которым покаяние с отводимым на него временем не требовалось ^[793].

Майское дело 1639 года хорошо передает атмосферу эффективного выполнения приказов. Губной староста Василий Шапилов донес, что 15 мая ему пришел приказ казнить четырех человек, которые «убили до смерти боярина своего», «в торговый день на площади смертною казнью». По рассказу старосты, в день казни, когда первого из приговоренных «к плахе привели», другой заключенный, отличавшийся непокорством, крикнул из тюрьмы за ним и за собой «государево дело». Шапилов остановил казнь и тут же подверг обоих расспросу и пытке; установив, что «государева дела» ни за кем из них нет, в тот же день велел продолжить казнь по первоначальному плану. Дело говорит о приговоре и его исполнении в мае, без какого бы то ни было намека на срок для покаяния. Не видно, чтобы следовали положению о покаянии и в 1677 году в долго длившемся в Кадоме деле об убийстве наемным работником татарской женщины; оно было закрыто приезжим «сыскных дел стольником», который 30 ноября 1677 года вынес вердикт, и уже на следующий день «детине» отрубили голову. Приговор следовал норме Новоуказных статей 1669 года о казни «мечем» за убийство, но не следовал норме того же кодекса о неделе с небольшим на духовную подготовку ^[794].

Казнь была особенно быстрой при наитягчайших преступлениях. В 1662 и 1671 годах бунтовщиков казнили прямо в день приговора. Осужденные в 1684 году раскольники были казнены через две недели. В одном случае женщине огласили приговор 11 января, а казнили ее 29-го, в другом – приказ о смертной казни был получен в Муроме 14 февраля, а сама казнь последовала 26-го, после трех дней, отведенных на покаяние. В 1676 году в приговоре осужденной за ведовство было оговорено, что к ней должны привести священника. Тем не менее приказ был послан из Москвы 29 октября, а казнь совершена 3 ноября ^[795]. Практика совершения казней при Петре также отличалась оперативностью. Анисимов пришел к выводу, что «покаянная изба» выходит из употребления в XVIII веке и что большинство казней совершалось в течение одного-двух дней. Крайне малая доля приговоров, вынесенных на местах, содержала условие о сроке для покаяния ^[796]. Например, в июле 1720 года крестьянин, по предварительному умыслу убивший своего помещика, был повешен «того же часа», «как ему смертоубийце… указ всенародно сказан» председательствующим судьей. Сходный случай позднее в том же году: в один день был объявлен приговор и крестьянина, виновного в убийстве и грабеже, повесили «при многих всякого чина людях… в Арзамасе за посадом близ каменного убогих дому» (зимнего морга, где хранили трупы, пока их было невозможно похоронить). Здесь нет никаких упоминаний о духовной поддержке осужденным. Подобная практика продолжалась и в послепетровское время: в 1738 году человека, вина которого состояла в намеренном убийстве человека, который должен был забрать его в рекруты, повесили «того же дня» без упоминания о духовном ободрении ^[797].

Приведенные казусы дают основание считать, что в России смертная казнь по уголовным делам проводилась с минимальным ритуалом. Особенно хорошо типичная сцена представлена в двух следующих случаях. В 1650 году воевода доносил из Ливен о выполнении приказа о казни сына боярского за убийство. После шести недель в «покаяльной избе» убийцу вывели и прочли ему приговор «при многих людях у сьезжей избы и на площади» «и казнен смертью, голова отсечена за убивства… чтоб на то смотря, иныя люди к таким злым убойствам не приставали». В инструкциях иркутскому воеводе 1698 года также намечена типичная сцена: ссыльных, которые своим преступлением «заслужили смертную казнь», он должен был вешать, «вычтя им вины их при многих людях», «и в страх иным с виселиц их не снимать», «чтоб тем страх большой на таких злодеев навесть». Перед смертью следовало дать им «время по обычаю на покаяние их». Церемония протекала быстро и экономно, чтобы отвращать от преступлений больше своей скоростью, чем религиозным ритуалом ^[798].