История Древнего мира. От истоков цивилизации до падения Рима - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Уайс Бауэр cтр.№ 153

Мегабаз превратил Фракию в новую персидскую сатрапию – Скудру.⁸ Затем он повернул на юг и положил глаз на следующее царство – Македонию.

Македония, которая располагалась между Фракией и городами-государствами греческого полуострова, отличалась и от фракийцев, и от греков. Города Македонии принадлежали к единому царству, которым правил один царь.

Первые македонские цари пришли из военачальников клана Аргеадов. Аргеады первоначально прибыли с юга и в основном, судя по всему, были греками. Поэт Гесиод приписывает македонцам мифологическую древность, делая их кузенами греческих героев и потомками Зевса – отражая, по-видимому, реальные древние взаимоотношения. ^[220]

Двигаясь на север, Аргеады завоевали земли вокруг залива Термаик и еще немного дальше на север, построили столицу (Эги, возле древней крепости Эдесса), организовали армию и стали собирать налоги. Македония была первым государством в Европе, которое достигло такого уровня организации.⁹

Но это было примитивное и беспорядочное государство. Цари Македонии опирались не на религию, как традиционно делали восточные правители, а на военную силу. И хотя центр Македонии твердо находился под их контролем, их власть над северными частями Македонии являлась гораздо более шаткой. На западе лежал союз свободных племен, называемых иллирийцами (вероятно, мигранты с северо-запада, так как оставленные ими археологические памятники явственно напоминают следы кельтского Западного Хальштатта к северу от Италии); более северные фракийские племена известны под общим названием «пэонийцы».

В год, когда Мегабаз с персами появился на горизонте с завоеванной Фракией за спиной, царем Македонии был Аминта I (по общепринятому счислению – девятый царь Аргеадов). Персы направлялись к сердцу Македонии, сжигая города пэонийцев. Аминта, увидев на горизонте дым, немедленно решил, что сопротивление бесполезно.

Когда семь персидских парламентеров под предводительством сына Мегабаза пересекли границу Македонии с посланием, Аминта принял их в своем дворце в Эгах с почетом. «Они потребовали для царя Дария землю и воду», – рассказывает нам Геродот;¹⁰ этот персидский обычай символизировал господство над землей и морем захваченной страны. Аминта сразу же согласился. Он также предложил свою дочь в жены сыну Мегабаза, делая его тем самым особо желанным родственником.

Этот союз оказался очень выгодным для Македонии; ни иллирийцы, ни оставшиеся пэонийцы не беспокоили больше ее северных границ, потому что, поступив так, они рисковали бы вызвать гнев персов.

Тем временем греков на юге быстро охватила паника. После того как на севере Аминта Македонский заключил союз с персами, преград между экспансией персов и греческими владениями почти не оставалось.

К несчастью, греческие города давно уже жили раздельно, как и фракийские племена, вдобавок два самых могущественных из них, Афины и Спарта, страдали от внутренних противоречий.

Реформы Солона не обеспечили мира в Афинах. Знаменитый кодекс реорганизовал городское правительство. Высшими официальными лицами в Афинах все еще были архонты, но существовало два других вида правительства нижнего уровня. Совет Четырехсот, выбираемый большинством из нижнего и верхнего классов афинян, обсуждал законы и решал, какие из них предоставлять на голосование. Все население Афин, имеющее право голоса, составляло последний уровень правительства – Ассамблею ^[221].

Каждый гражданин Афин принадлежал к Ассамблее, но она не являлась такой уж демократичной. Чтобы считаться жителем Афин, вы должны были владеть имуществом.¹¹ Однако Солон также узаконил, что сыновья горожан наследуют гражданство, даже если их отцы обеднели и потеряли свою землю. Предполагалось охранять право голосования от концентрации его в руках все сокращавшейся группы богатых аристократов.

Как и сами юридические реформы, это не удовлетворяло две трети жителей Афин. Богатые хотели иметь больше влияния, чем им давала Ассамблея, а самые бедные афиняне были ограничены членством в самой низшей ветви афинского правительства.

По поводу реформ Солона афиняне разделились на три конфликтующих группы, каждая из которых имела свое название. Жители Берега хотели сохранить реформы Солона, жители Равнины (старейшие семьи, основа Афин) хотели вернуть всю полноту власти в руки самых богатых афинян, а жители Холмов требовали полной демократии, с предоставлением бедным и безземельным таких же привилегий, как и остальным. Они были самой многочисленной группой, и их лидер Писистрат являлся, по словам Аристотеля, «крайним демократом».¹² Во-первых, он был ранен в сражении против врагов Афин, что создавало ему популярность (военная служба всегда была на пользу мужчине, который хотел привлечь простой люд на свою сторону), а во-вторых, он, похоже, был очень привлекательной личностью: «Было что-то утонченно-обаятельное в том, как он говорил, – замечает Плутарх. – Он был настолько хорош, прикидываясь обладающим способностями, которых у него, естественно, не было, что его наделяли ими больше, чем тех, кто их действительно имел».¹³ Писистрат также жаловался, что находится в постоянной опасности, что враги хотят убить его – это было не паранойей, а чрезвычайно умным шагом, обеспечив ему повод собрать вокруг себя мощную и постоянно растущую охрану.

Растущее вокруг Писистрата окружение из вооруженных людей беспокоило большинство консервативных афинян, и даже Солон, вернувшись из путешествия в дикие земли, был озадачен. Но теперь Солон был очень стар, его голос дрожал и авторитет ослабел. Он уже плохо мог оценивать ход разворачивающихся событий.