Наука Ренессанса. Триумфальные открытия и достижения естествознания времен Парацельса и Галилея. 1450–1630 - читать онлайн книгу. Автор: Мари Боас Холл cтр.№ 29

Страница

К 1400 году анатомирование стало регулярной практикой в большинстве медицинских школ ^[66]. Установилась стандартная процедура. Труп укладывали на стол, вокруг которого толпились студенты. Вскрытие проводилось демонстратором (обычно это был хирург), а профессор, стоя на высокой кафедре, зачитывал текст – обычно из Мондино, а позже из Галена. Эта сцена изображена на фронтисписе итальянского издания Мондино 1493 года, как и на многих гравюрах того периода, и, несомненно, отражает официальную практику того времени (хотя есть и другие изображения анатомических театров, где действо менее официально). Предположительно студенты могли посещать анатомическое вскрытие, когда его выполнял их профессор, и, судя по записям, так было чаще всего. Представляется, что приводимые более поздними анатомами завышенные цифры – число вскрытых ими тел – объясняется тем, что они суммировали количество посмертных вскрытий и прижизненных операций. Учебное пособие Мондино стало официальным учебником. В 1476 году вышло первое издание, а в XV веке он переиздавался как минимум восемь раз, и еще больше двадцати раз в XVI веке. В то же время профессора, читавшие лекции по анатомии, давали собственные комментарии, и новые анатомические трактаты стали появляться уже в виде комментариев к Мондино, а не к Галену. Типичный пример – трактат Алессандро Акиллини (1463–1512), который был профессором философии и медицины. Его «Анатомические аннотации» (Anatomical Annotations), опубликованные посмертно в 1520 году, показывают, что он не ушел далеко от Мондино. Он, как и Мондино, лично выполнял вскрытия, и молва приписывает ему ряд второстепенных анатомических открытий. Его работы интересны в основном потому, что показывают, как анатомические исследования медленно, но верно укоренялись среди медицинской профессуры.

В начале XVI века анатомия, безусловно, стала считаться более важной наукой, чем раньше, причем анатомические исследования теперь выполнялись по-новому. Главный стимул в этом направлении дал, пусть это покажется невероятным, гуманизм, который, развенчав арабские традиции, представленные Мондино, сделал доступными греческие традиции Галена. Так же как астрономия XV века выступала против средневековых текстов и пыталась вернуться к чистым источникам греческих традиций с интенсивным изучением трудов Птолемея, так в анатомии и медицине была сделана попытка вернуться к пересмотру трудов Галена. Сначала, естественно, были изданы тексты, известные в Средние века. Среди самых известных новых переводов можно назвать труды Томаса Линакра (1460?—1524) – гуманиста, врача, основателя врачебного колледжа. Линакр занимался медицинскими текстами и великим психологическим трактатом Галена «О естественных способностях» (On the Natural Faculties, 1523). Самой значительной из его работ в начале XVI века была «О назначении частей», которая стала доступна к 1500 году в нескольких вариантах перевода с греческого. Она устанавливала новый стиль – обсуждение функций каждого органа в связи с анатомическими вскрытиями. То, что эта работа была неизвестна Мондино, давало ей дополнительное преимущество в антисредневековом и антиарабском климате того периода. Было сделано все возможное, чтобы дать труды Галена всем студентам-медикам. В 1528 году в Париже была опубликована серия из четырех полезных текстов удобного карманного формата. В нее вошли: «О назначении частей» (в переводе XIV века Никколо да Реджо), «О движении мышц» (On the Motion of Muscles – в новом переводе) и пятилетней давности версия Линакра «О естественных способностях». Подъем медицинской школы Парижского университета начался с возобновления интереса к Галену, результатом чего стали эти публикации и деятельность Парижского университета. Йоганн Гюнтер Андернах (1487–1574), бывший профессором Парижского университета, впервые опубликовал латинский перевод текста Галена «Об анатомических процедурах» (De Anatomicis Administrationibus, 1531). Гюнтер был скорее медиком-гуманистом, чем практикующим анатомом, но от этого его вклад в развитие анатомии не стал меньше, и несмотря на последующую критику его ученика Везалия, Гюнтер и выполнял анатомические вскрытия, и делал переводы. Везалий помогал своему профессору в подготовке учебного пособия «Анатомическая практика по Галену для студентов-медиков» (Anatomical Institutions according to the opinion of Galen for Students of Medicine, 1536).

Настоящее признание пришло к Галену после повторного открытия «Анатомических процедур» и комментариев к ним Гюнтера. (За его латинской версией 1531 года последовал греческий текст 1538 года, подготовленный к печати группой ученых, в которую входил ботаник Фукс; в XVI веке было много переизданий и латинской, и греческой версий.) Превосходство галеновского трактата, совершенно неизвестного Ренессансу, над трудом Мондино было очевидным. Его непосредственное влияние отражено в изменении установившейся процедуры. Гален начинал не с внутренних органов, а со скелета, поскольку считал, что он так же важен, «как столбы для шатра и стены для дома, так и кости для живых существ, а остальные части тела принимают форму от них и меняются с ними». Это была весьма своевременная директива, потому что скелетом почти никто не занимался. Гален точно обозначил характер своего анатомического материала, сожалея о невозможности изучать анатомию человека в Риме. Он объяснил, почему избрал обезьян и других животных, настаивая, что при любой возможности следует изучать человеческие трупы. (К сожалению, на это указание не все обращали внимание.) После костей Гален переходил к изучению мышц рук и ног, затем нервов, вен и артерий конечностей, потом мышц головы. Только после этого он приступал к внутренним органам, которые классифицировал по функциям: пищеварительные, дыхательные (включая сердце) и мозг. Эта процедура существенно отличалась от предложенной Мондино и по порядку, в котором рассматривались органы, и по манере их рассмотрения. Непосредственное влияние этой работы обозначено трактатами, последовавшими за внедрением процедуры Галена (среди них был трактат, написанный Везалием) ^[67].

Новизна и содержательность текстов Галена привлекала анатомов XVI века, и они ими воспользовались, одновременно свергая установившиеся традиции медицинских школ, в первую очередь тех, которые заявляли, что Мондино и авторы, комментировавшие его в XV и XVI веках, предпочтительнее Галена. Работы Галена действительно настолько превосходили все сделанное в промежуточный период, что восхищение и поклонение были неизбежными. Пока анатомы не познакомились с трудами Галена, у них практически не было шансов узнать об анатомии больше, чем знал он. Неудивительно, что многие ему поклонялись и считали, что Гален не может сделать что-то неправильно. Но были и недовольные. Только не следует путать критиков, которые были против Галена и считали, что средневековые анатомы лучше, с теми, кто следовал предписаниям Галена, исследовал проблемы человеческой анатомии и обнаружил у него ошибки. Так, Джон Каюс был вполне удовлетворен, посвятив большую часть своей жизни редактированию и подготовке к печати трудов Галена, и считал несогласие с Галеном признаком академического непостоянства и безответственности. Читая лекции по анатомии хирургам, он определял труды Галена как совершенные пособия и советовал другим делать то же самое.

Страница